Птичья Песня

Робин пошел со мной за покупками, чему я была несказанно рада. В его присутствии мне всегда становилось спокойнее, и я постаралась выкинуть из головы кровавое утро и тот обжигающий рентгеновский взгляд. Но меня все же волновал один вопрос. Я решила не тянуть и, не дожидаясь, пока Робин придумает нейтральную тему для разговора, выпалила:

– А я думала, что из тени мира нельзя перемещаться в другие миры.

– Теоретически можно, – задумчиво сказал Робин, готовясь прочитать мне новую магическую лекцию, – но я бы, например, не смог. Помнишь, я говорил, что планеты копируют себя?

Я кивнула.

– С планеты на планету ты можешь перейти. А тень мира, она немного не там. Если бы у каждого мира была тень, то из нашей можно было бы переместиться в любую другую. Получается, что из тени мира колдун может переместиться только в несуществующее, теоретически возможное пространство, а оттуда сразу же в мир. То есть, на пару секунд он создает тень того мира, в который хочет попасть. Я не представляю, сколько сил для этого нужно! У меня столько точно нет, – усмехнулся он.

– А у него, значит, есть? – я мотнула головой в сторону дома.

Робин вздохнул.

– Есть. Ты не представляешь, как Тин в него вцепился. Джей сам не знал, какой у него потенциал. Мы просто ушли из дома, решив, что из нас выйдут великие колдуны. В нашей деревне-то всего одна травница, дом двуликого бога и музей разрушения мира, так что учиться было не у кого. Мы доставали книги, экспериментировали, применяли заклинания на себя. У меня жабры выросли и неделю продержались, веришь?

Я засмеялась и помотала головой. Конечно, не верю!

– Джею лет пятнадцать было, а мне четырнадцать. Он в который раз поссорился с отчимом. Знал, что может гораздо больше, чем помогать на мельнице. Постучался ко мне в окно рано утром, в походной одежде, с рюкзаком за плечами и сказал, что пришел попрощаться – уходит в столицу искать учителя. Я быстро собрал вещи, написал записку родителям… Отказался от блестящей карьеры портного, – Робин улыбнулся. – Так мы и сбежали. А потом попали к Тину.

Тогда зачем же все-таки ему, такому талантливому колдуну, бестолковая птица Екатерина, которая его раздражает одним своим видом, не говоря уже о мыслях? Я не стала спрашивать Робина. Вряд ли он ответит, не к нему этот вопрос.

– Кстати… Ты же видела вчера Тина?

Я нахмурилась. Вот уж кого я предпочла бы забыть в ту же минуту, как увидела. И у меня ведь почти получилось!

– Ну, было темно, я только на пару минут заходила.

– И что там было?

– А почему ты не спросишь непосредственного участника событий? – почему-то разозлилась я.

– Я спрошу, – спокойно ответил Робин. – Хочу сначала у тебя узнать.

Он проигнорировал мою вспышку. Хотя с чего бы ему реагировать на такую мелочь, когда его лучший друг представляет собой комок сконцентрированного раздражения.

А ведь это интересная мысль, Екатерина! Я же обычно спокойная, а в представлении родителей так просто вялая. Мое ли это раздражение, или оно передается бонусом по связи? Я только вздохнула. Это можно узнать, только разорвав ее.

– Тин сначала кричал и жаловался, что вы были ужасно неблагодарными учениками. Ну это понятно, он за полчаса бутылку вина опустошил. А когда я принесла новую, он на что-то обиделся и убежал, прихватив бутылку.

Робин рассмеялся.

– Очень на него похоже! А связь он разорвал?

Я потерла пятно под большим пальцем и пожала плечами.

– Ну, если это сопровождается электрическим разрядом в ладонь, то значит, разорвал.

– Интересно, – медленно произнес Робин, – я не думал, что у тебя с Джеем такая сильная связь.

Я снова пожала плечами и стала разглядывать цветы во двориках. Сильная, не сильная. Сам же сказал, что у Джея невообразимый потенциал… Да и какая разница? Лучше бы ее вообще не было.

На рынке Робин забрал у меня корзину и занялся покупками. Я посоветовала ему не скромничать, потому что Джей съедал все, что попадалось под руку, а сама пошла за булочками. Решив, что и мне жадничать ни к чему, я купила целый капустный пирог. Я попросила сразу отрезать кусочек, пробралась через палатки и села на краю фонтана. А то ведь колдун проглотит его целиком, не моргнув, и мне ничего не достанется.

Пирог был еще горячий, я дула, чтобы не обжечься, а он так и норовил рассыпаться. На крошки тут же слетелась стайка воробьев, прибежали голуби и начали гонять друг друга. Я покончила с пирогом, отломила корочку от булки, раскрошила и раскидала вокруг, чтобы птички не ссорились. Подошел Робин с загруженной до краев корзинкой. Воробьи разлетелись, а безрассудные голуби бросились на освободившуюся добычу. Я разделила остатки булочки пополам и протянула кусок побольше Робину, задумчиво глядя на его одежду. Он был в черных брюках и светло-голубой рубашке с широкими рукавами.

– Почему на тебе нет крови? – тихо спросила я.

Робин рассеянно оглядел рубашку.

– Это заклинание той же природы, что и пузырь от дождя. Первое, что я делаю, проснувшись, еще даже не открыв глаз – привычка. Я же полицейский. Всякое бывает.