Птичий рынок

Чайка эта следовала за пароходом последние дни, и Ольга Леонардовна уже привыкла к ней и научилась приманивать то хлебом, то морковью. Она разглядывала чайку: ее серые крылья, черный хвост и область вокруг клюва. Зрение Ольги Леонардовны давно уже было куда как слабым, но все-таки она заметила на крыле птицы маленький листик. Многолетняя актерская привычка заставила Ольгу Леонардовну вообразить, где и при каких обстоятельствах этот листик пристал к перьям чайки. Но запас ее воображения иссяк. Ей только казалось, что чайка прилетела не с того берега Волги, а из другой, потерянной, вымышленной или никогда не прожитой жизни; она подумала, что чайка навестила ее из тех мест, которых на карте нет, не было и никогда не будет.

Птица улетела. Ольга Леонардовна с Нюрой послушали выступление пионерского хора, сфотографировались с командой парохода и вернулись в каюту.

Она снова вдохнула запах Fougere Royale и продолжила письмо:

“Милый мой Антоша, такой далекий и такой близкий. Я раздала все долги. Ничто меня больше не держит на этой земле. Публика меня начинает забывать, но какое мне до этого дело? Скоро, учитель мой, муж мой, мы снова будем вместе. А что старуху в ее родном театре никто не замечает, что никому она больше не нужна, что предали меня, предали, предали…” В дверь постучали.

– Пошла вон! – крикнула Ольга Леонардовна и закашлялась. Она собралась продолжить, но стук повторился.

– Да чего тебе, Нюра?

Дверь приотворилась, но вместо Нюры показался молодой матрос.

– Уважаемый товарищ, артистка Ольга Леонардовна! Вам телеграмма.

Ольга Леонардовна любила телеграммы, но очень давно их не получала. Для таких случаев она всегда носила с собой в несессере агатовый пузырек с духами Guerlain Neroli, которые ей подарил… она не помнила, кто ей подарил эти духи. Она провела флакончиком у носа, раскрыла конверт и приготовилась воспринять новость.

“пароход 8 марта тчк товарищу Книппер-Чеховой тчк ВЦИК СССР присуждает дорогой Ольге Леонардовне Книппер-Чеховой звание народной артистки СССР тчк горячие поздравления МХАТ пьет тчк все пьют тчк Москвин не пьет посылает телеграмму тчк салют”

Ольга Леонардовна положила очки на столик, потерла переносицу и мечтательно взглянула в иллюминатор. Проплывали безвестное село. И мальчишки у причала, и церковь с покривившимся крестом казались какими-то незначительными и глупыми. Ольга Леонардовна попробовала что-то написать в тетрадь, но передумала. Она сложила руки на коленях, облокотила голову о плюшевую стену и уснула. Пока она спала, очки, медленно приблизившись к краю столика, упали на пол, и одно стекло разбилось. Но это уже ничего не значило, потому что Ольга Леонардовна прожила вполне счастливо еще двадцать один год. Она умерла в возрасте девяноста лет, и казалось, что Бог добавил к ее жизни еще и те годы, которые не успел прожить на этой земле ее муж Антон.

Мария Мокеева Красные паломники

Говорят, под белым небом места знать надо.

Старший в отряде, мой брат Григорий, трижды побывал там и всегда возвращался умиротворенный и полный сил. Каждый раз весь путь он проделывал пешком. Остальные смотрели на него с благоговением, переживая и зависть, и гордость, что идут рядом.

Григорий сказал, что раннее утро – самое безопасное время для начала похода. Поэтому мы встали затемно, позавтракали и отправились. Шли друг за другом, дорога то расширялась, то становилась очень узкой.

Через несколько часов свернули с тропы и остановились отдохнуть на прохладных камнях. Зоя и Фёдор опустились на колени у замшелого пня и стали вполголоса молиться об удачном исходе нашего путешествия. Фёдор имел привычку обращаться к Всевышнему в стихах. Наверное, надеялся, что так больше шансов. Он бормотал: “Пусть минует нас смерть, пусть минует нас боль, дойдем до конца и вернемся домой”. Зоя тверже верила в то, что Господь ее слышит, и просила по существу: “Нам надо было взять с собой больше еды, но мы не знали, где ее достать, помоги нам, Боже, чем скорее, тем лучше; а еще Фёдор мучается желудком, с этим тоже нужно разобраться”.

Я достала из рюкзака шоколадку и протянула ее Зое. Она восприняла угощение как доказательство Его величия. Размышляя над этим, я смотрела на белое небо, где солнце всегда стояло в зените, а появлялось и гасло внезапно.

Спустя некоторое время мы вышли на открытое место. Подул ветер. Порыв был такой силы, что нам пришлось распластаться в пыли и переждать. Вскоре мы поднялись. Фёдор стал ворчать, что этот путь не для его ног. Зоя так на него посмотрела, что он умолк и даже прибавил шагу. Слева показалась высокая стена. Григорий обернулся к нам и прокричал, показывая на нее: “Туда!”