Птичка для инквизитора

Торжественная встреча Гентебергской принцессы Анны стала для Пьекита самым ярким событием со дня основания. Когда Гейл со спутниками въезжали в город, тут еще стоял стук молотков – спешно доделывали триумфальную арку. Для пущей нарядности ее выкрасили золотой краской.

– Дешевая комедия! – неодобрительно покачал головой герцог. – А вам нравится? – обратился он к спутнице.

– Нет, – не колеблясь, предельно честно ответила Ирен.

Между ними воцарилось хрупкое перемирие. Днем они вели необременительную светскую беседу, вечером Ирен занималась лечением Гейла. Постоянно у него на виду, чтобы не сбежала. Пересилив нелюбовь к музыке, он даже присутствовал на репетициях и признал: голос у девушки есть, слушать приятно.

– Зато арии кошмарные, – вздохнула Ирен. – На месте принцессы я бы умерла со скуки.

Гейл рассмеялся и пригрозил:

– Смотрите, маэстро Эрнс узнает и сильно обидится!

– Пускай! Может, обида подвигнет его работать лучше.

Этот короткий разговор и послужил началом их полноценного общения. Вот и теперь Гейл нашел благодарного слушателя своей критики. Остальные в один голос бы заверяли, что аляповатая арка с гербами двух стран прекрасна, потому как эскиз утвержден лично его величеством. Будто Хантер смотрел проект! Он отдал все на откуп придворному архитектору и декоратору, а те, будто сговорившись, сотворили апофеоз пошлости и дурновкусия за огромные деньги. Половина суммы явно осела в их карманах. Не могла деревянная арка столько стоить!

– Мне кажется, они опустошили все сады, чтобы высадить столько роз.

Ирен указала на живую изгородь из горшечных цветов, наспех сооруженную по обеим сторонам улиц, ведущих на Ратушную площадь. Там уже установили помост, на котором предстояло выступать тщательно отобранным певцам и музыкантам. Высочайшие гости же со всеми удобствами расположатся на балконе дома мэра, по такому случаю отданного в распоряжение венценосным особам.

– Принцесса Анна любит цветы, – рассеянно ответил Гейл.

Лицо под маской пекло. Он предполагал, от вчерашней мази, даже тайком проверил, не опухло ли оно.

– Они же завянут! Напрасное расточительство! Хватило бы букета, ну корзины, зачем десятки?

– Чтобы пустить пыль в глаза. Все-таки королевская невеста.

С каким удовольствием он перенесся бы за десятки километров отсюда, в столицу! Куда угодно, лишь бы не становиться свадебным генералом. Брат прекрасно знал, что Гейл лишен обаяния и дипломатического дара, но упрямо отправил его представлять семью Авелонов. Что ж, если принцесса Анна испугается и передумает, пусть винит самого себя.

– На маскарад вы не пойдете, – Гейл поставил Ирен перед фактом.

– Разумеется, ведь мне предстоит там петь. Не до танцев, знаете ли.

– И петь вы тоже не будете.

– Право, какой вы трусливый! – улыбнулась Ирен. – И напрочь лишены логики. Чем пение на балу отличается от пения во время торжественной встречи? Наоборот, во время последней все тесно сгрудятся в одном месте – рай для злоумышленника!

– Сплюньте! – потемнел лицом Гейл. – Только покушений мне не хватало!

– Пусть о них болит голова у тьеса Миштона. С высокой должности высокий спрос.

Пока они спорили и обсуждали праздничное убранство, экипаж вкатился на главную площадь и остановился против особняка мэра.

Хозяин и его домочадцы загодя высыпали на крыльцо. Слуги расторопно, прямо поверх луж, расстелили красную ковровую дорожку.

Дальше пути Гейла и Ирен разошлись. Освежившись и отобедав с дороги, каждый занялся своим делом. Гейл заперся у себя, Ирен же, воспользовавшись возможностью, надумала прогуляться. После многочасового сидения в карете жутко затекли ноги и болела спина.

За ней увязались двое гвардейцев. Пускай! Ирен не планировала ничего противозаконного, всего лишь пройтись по местным лавкам. Месть местью, страх страхом, а женщина всегда остается женщиной. Даже если она ведьма. К тому же покупки – верный способ сбросить нервное напряжение.

Увы, Пьекит не шел ни в какое сравнение со столицей. К услугам Ирен была всего одна, пусть и длинная, торговая улочка. Она начиналась от Ратушной площади и, петляя, тянулась до Крытого рынка.

Ирен сама толком не знала, что хочет купить, бесцельно скользила взглядом по витринам и вывескам. Если что-то привлекало, заходила, нет – шла дальше. Она как раз раздумывала, не обзавестись ли новой шляпкой, когда уловила странный звук. Он донесся не сбоку – сверху. Ирен инстинктивно отпрянула и только потом запрокинула голову. Поздно – тяжелый керамический горшок уже вдребезги разлетелся о мостовую, испачкав комьями земли подол. Несколько осколков угодили в витрину, повредив ее.

– Вы в порядке, тьесса?

К ней подскочил один из гвардейцев.

– Кажется, – кивнула она, все еще не оправившись от шока.

Подумать только, если бы Ирен сначала взглянула наверх, если бы отступила на шаг, а не на два, лежала бы теперь с проломленной головой.

Зябко поведя плечами – следствие нервного напряжения, – девушка попробовала определить, из какого окна вылетел злополучный горшок.

Странно, все ставни закрыты. Нигде не стукнула рама. Хотя вот он, разбитый горшок с бальзамином, не привиделся.