Птичка для инквизитора

Эдисон вздрогнул. Губы прошептали молитву, хотя, свидетель Всевышний, начальник Тайного сыска никогда не считал себя набожным человеком.

– Ведьмы мстят изощренно, – подливал масла в огонь Хантер. Он получил воистину садистское наслаждение от смены эмоций на лице подданного: беспокойства, страха и, наконец, ужаса. – Найдите ее первым, Миштон, иначе она найдет вас.

– Неужели вы думаете?..

Незаконченный вопрос повис в воздухе.

– Полагаете, будто мятежная леди просто так растворилась в толпе, выжидает удобного случая? Сложить два и два несложно, она догадалась, кто предал ее семью. И она жаждет вашей крови. Поэтому, повторяю, найдите ее первым, Миштон, и уничтожьте, удалите язву с тела королевства.

– Будет исполнено, ваше величество!

Начальник Тайного сыска склонился в низком поклоне.

Хантер удовлетворенно кивнул. Прекрасно, когда по следу Ирен Дориан шли сразу двое, у нее не осталось шансов ускользнуть. А Миштон… Пусть дурак и дальше полагает, будто ведьма охотится за ним. Он до сих пор искренне верил, что король спалил замок Квик исключительно из-за богопротивных занятий владельцев.

На всякий случай Хантер сохранил донос. Мало ли? Он нашел приют в тайнике в ножке кресла, здесь же, в кабинете, по соседству со старинными письмами, жалованными грамотами времен Анвара Великого.

– Что-нибудь еще? – нетерпеливо поинтересовался монарх.

Ему хотелось выпустить на волю огненного феникса. Только он способен излечить его от проклятой мигрени.

– Пока нет.

– Так ступайте! И больше не смейте являться ко мне без доклада.

Убедившись, что Миштон ушел, Хантер снова обратил взор к зеркалу и в отчаянии, обращаясь к небесам, вопросил:

– Почему все идет не так? Где я допустил ошибку?

Через полчаса в сопровождении Файлаха Моризена он через черный ход покинул дворец в неприметной карете без гербов.

* * *

– Меня считают вашей любовницей.

Ирен аккуратно наложила компресс на лицо Гейла и, прикрыв его шелковым платком, зазвенела посудой. Она весь день перетирала травы, напитывала животворящую мазь силой Вечной матери, а после добрых три часа провела на свежем воздухе, продуваемая всеми ветрами, восхваляла принцессу Анну и теперь буквально валилась с ног.

– Разве вас это волнует?

Гейл недвижно лежал на постели. Казалось, Ирен легко могла от него избавиться или сбежать – глупая иллюзия! Гейлу не требовалось зрение, чтобы угадывать ее движения.

– Немного, – неохотно призналась девушка. – Мне дорога моя репутация.

– Милая тьесса, – в его голосе сквозила едва заметная насмешка, – ваша должность предполагает определенную репутацию. Или вас смущает, что вам приписывают роман не с королем, а с его уродливым братом? Так бравируйте этим! В отличие от брата, я не меняю пассий как перчатки, поэтому вы вызовете куда больший интерес, возможно, даже извлечете выгоду для карьеры. Насколько я понимаю, вы намерены продолжать петь?

Ирен соврала, будто собиралась войти в труппу Малого театра.

– Уверен, вас примут без прослушивания. Хотя бы для того, чтобы расспросить о моем лице.

Гейл рассмеялся, но Ирен не позволила себя обмануть. Он скрывал горечь за усмешкой, прятался от людей и совсем не хотел, чтобы его обсуждали. А еще Гейл боялся собственного отражения. Ирен как-то попробовала поднести к его лицу зеркальце, показать, что и как изменится через месяц, так он едва не выбил его из рук. Больше девушка не экспериментировала, не обращала внимания на вечно скрытое покрывалом зеркало в спальне герцога.

– Жжется?

Ирен предпочла оставить его слова без ответа.

– Не так сильно, как вам хотелось бы. Признайтесь, тьесса, – Гейл приподнялся на локтях, – вы мечтаете меня убить. Вас останавливает только страх наказания.

– Нет.

Ирен в сердцах стукнула стеклянной аптекарской лопаткой о дно пиалы и едва не разбила ее. Сделав глубокий вдох, она ледяным тоном продолжила:

– Я, кажется, объяснила милорду, что убийство в мои планы не входит. Ни ваше, ни чье-либо еще.

– Как вам принцесса Анна?

Ирен часто заморгала.

Зачем он сменил тему? Заговаривал ей зубы?

– Ее высочество напоминает нераспустившийся бутон розы, – процитировала она высказывание кого-то из свиты герцога.

Скорей бы закончить и уйти!

Каждая беседа с Гейлом превращалась в пытку. Он расставлял хитроумные ловушки, усыплял бдительность, а потом загонял в угол неудобным вопросом. К примеру, вчера его интересовало, как Ирен смогла обмануть арку. Пришлось изворачиваться: выдавать помогавшего ей офицера девушка не хотела. Она слишком хорошо понимала, что ему грозило.

– Избавьте меня от дешевого пафоса! – Гейл вновь опустился на подушки. – Что вы думаете о ней? На самом деле, не с чужих слов.

– Вам для протокола?

Ирен осторожно приблизилась к постели и сняла с лица герцога шелковый платок. Он прав, порой ей хотелось его убить, до безумия! Гейл словно подталкивал ее на преступление. Вот он, беззащитный, всего одно движение… Но что-то останавливало, и вовсе не страх. Гейл доверял ей, а Ирен не могла предать доверившегося.

– Просто так. Представьте, мне не с кем поговорить по душам, вокруг одни лизоблюды! – пожаловался он и распахнул серьезные голубые глаза.