Птичка в клетке или Клетка с птичкой

— Причем здесь какая-то Татьяна? — возмутилась Кира, но тут же взяла себя в руки. — Я имела в виду свою подругу — Ларису Лисину. Первой заговорила о разводе я, но Анатолий увидел меня с Дмитрием Викторовичем на вокзале и вообразил не весть что, потребовав развод.

— Понятно, что он вообразил.

— Я пыталась ему объяснить, что между мной и Дмитрием Викторовичем существуют лишь дружеские отношения, но он, узнав про подаренную мне иномарку, не захотел меня слушать… А Дмитрий Викторович не имеет к «Ягуару» никакого отношения — его подарил мне другой человек. Так вот, я позвонила своей лучшей подруге, чтобы поплакаться в жилетку, но в телефонной трубке услышала возмущенный голос своего мужа! — Кира помолчала и неожиданно развеселилась. — Выходит, Анатолий обманывал не только меня, но и Лариску?! Хорош гусь!

— И, правда, жены узнают обо всем последними…

Горькая ирония, прозвучавшая в мужском голосе, помогла Кире справиться со своими «растрепанными» чувствами.

— Это точно… У Анатолия, значит, был еще роман на стороне…

— Мельник — маляр, работала в подчинении вашего мужа. Их бригада занимается внутренней отделкой коттеджей.

— Понятно, служебный роман… Странно, Анатолий всегда так трепетно относится к знакомствам и связям, что роман с маляршей не вписывается в рамки его поступков. А почему он мне угрожал? С этой женщиной что-то случилось?

Федин посмотрел на собеседницу с таким удивлением, что Кира заволновалась и начала осматривать свою одежду — вдруг она что-нибудь забыла надеть: брюки, например.

— Вы опять ничего не поняли, Кира Дмитриевна?! Татьяна Мельник — эта та избитая женщина, которую вы подобрали на дороге в Жабкино и отвезли в Москву.

— А я и не знала ее фамилии… — Кира достала из сумочки салфетку и тщательно вытерла вспотевшие вдруг ладони. — Что же получается… Там на дороге я старалась помочь любовнице своего мужа?! Вот это да! Если бы я знала тогда, кто на самом деле эта женщина… Хотя, нет! Я все равно помогла бы ей… Жаль, что она умерла…

«Ах, как жаль!» — мимолетное воспоминание о своей жалости заставило Киру вздрогнуть. Она медленно повернула голову и посмотрела на Федина расширенными от открывшейся вдруг истины глазами.

— Но тогда… тогда получается, что ваша девочка дочь этой умершей женщины… и моего мужа!!!

Федин даже рот раскрыл от изумления — вот так неожиданный поворот событий! — ничего подобного в его жизни никогда не происходило.

— Выходит так… — согласился мужчина и замолчал. — Как же теперь быть?

— Подождите! Дайте подумать…

И Кира думала…

Целых пять минут!

Но думала не о том, отменять или не отменять развод из-за появления внебрачного ребенка, а о странностях Судьбы и о «неисповедимых путях Господних».

«— А что, собственно говоря, изменилось? — спрашивала она сама у себя, стараясь рассуждать трезво и отстраненно, как учил Гном в зеленом камзоле. — Разве оттого, что отцом этой несчастной девочки является мой почти уже бывший муж, что-то изменилось? Да, ничего! Анатолий, как был падлецом, так падлецом и остался — жене изменял, любовнице изменял и этой несчастной, беременной женщине тоже изменял. Его даже не образумило существование ребенка на стороне. А девочка? Он переложит заботу и ответственность за нее на чужие, женские плечи и, как раньше, будет оправдывать свое отсутствие дома ответственной работой. Лариске с чужим ребенком он точно не будет нужен: свой ребенок — это, куда ни шло, а к чужому она даже не подойдет. И Анатолий попытается вернуться ко мне, рассчитывая, что я стерплю унижение, и буду заботиться о его дочери ради воссоединения семьи. Только ничего у него не получиться! Пусть ищет другую наивную дурочку, которая поверит его пустым обещаниям! Возможно, он найдет такую, но вот нужна ли ей будет чужая дочь? А жена Константина Александровича будет считать ее собственной дочерью, а это дорогого стоит — у девочки будет любящая мать и отец, решившийся на такой отчаянный поступок во имя любимой женщины…»

Кира печально улыбнулась своим невеселым мыслям и посмотрела на погрустневшего следователя.

— Пусть все останется так, как есть…

— Спасибо, — у Федина будто камень свалился с плеч, — теперь о деле — после услышанных мной угроз, думается, что ваш муж будет обвинять именно вас в смерти сожительницы и ребенка. Лучше вам, Кира Дмитриевна, поговорить об этом с адвокатом — пусть подготовится.

Кира помолчала — пессимистические мысли рождали в душе тоску и уныние — а так хотелось верить в безоблачное будущее новой жизни…

— Но за мной же следит охрана они могут подтвердить, что я никуда не уезжала с дачи всю ночь, а рано утром поехала в парикмахерскую, а потом в Жабкино.

— Для мужа старались — причесочку делали? — поинтересовался следователь.

— Нет, — просто ответила Кира, — для любовника.

— А кто у нас любовник.

— А какая вам разница? Он улетел, но обещал скоро вернуться.

— Не вовремя он улетел, — усмехнулся Федин, — мог бы подтвердить ваше алиби.

— Ну, что поделать — в ту ночь я спала одна, но раз у меня имеется любовник, то отпадает мотив убийства — ревность.

— А раздел имущества?