Птица-хохотунтья.

 Риф был от шести  до пятнадцати метров шириною и выступал примерно на полметра над поверхностью моря. Напарываясь на острые, словно бритвы, кораллы, огромные буруны сначала вздымались, а затем рассыпались шипящей, брызжущей пеной. Качаясь, словно на гигантских качелях, на этой гигантской зыби «Андромеда III» бодро пыхтела параллельно пенящемуся, рычащему  рифу, держась на расстоянии около двадцати пяти метров от того, что выглядело как место кораблекрушения.

Да, нужно отдать должное капитану Паппасу: при всех его недостатках проход в зенкалийском рифе он знал, как свои пять пальцев. Он вел суденышко вдоль рифа, пока оно не достигло просвета (не более тридцати метров шириной) в ковре пены, через который  с пугающим ревом пробивались огромные валы. 

 Капитан резко развернул «Андромеду III» и на всем ходу вошел в проем. — Немного качки, болтанки, и вот они уже скользят по гладким, сверкающим бриллиантами водам лагуны.

— Видите, я чертовски хороший моряк! — Прокричал капитан Паппас с мостика, и его лицо расплылось в широкой торжествующей улыбке.

— Совершенно верно! — крикнул в ответ Питер.

— Все греки — классные мореходы… Самые лучшие мореходы в мире! Примерно через пять минут станем на якорь. — Он помахал Питеру рукой, похожей на окорок, и исчез в крохотной рулевой рубке.

«Андромеда III» пересекла прозрачные воды лагуны и вскоре вошла в бухту «Хохотунья», на берегу которой находились порт и столица Зенкали — Дзамандзар. Они обогнули мыс с внушительным зданием из розового камня на вершине, которое Питер принял за Дворец. И взору путешественника открылись залив и каменные бастионы, охраняющие вход в гавань. По пологим холмам расположился город. — Дома маленькие дощатые, с крышами из пальмовых листьев, кое-где виднелись более прочные сооружения из коралловых блоков. Каждый дом был выкрашен в свой цвет, так что издали казалось, будто между кустами бугенвиллеи[16], сиреневыми деревьями жакаранды[21] и кровавыми «огненными[22]» деревьями в цвету кто-то разбросал цветные детские кубики.

Питер был очарован. Увиденное превзошло все его самые смелые мечты. Да, этот город не просто можно назвать городом, им вполне можно гордиться, — своеобразный, не похож ни на какой другой в мире! Еще не сойдя на берег, Питер уже почувствовал сердечную привязанность к столице Зенкали, хотя не вдохнул еще его запахи, а ведь он по собственному опыту знал, сколь важен запах для восприятия любого города, маленького или большого.

Но ароматы Дзамандзара его не разочаровали. Когда «Андромеда III», с грохотом бросив якорь, и, развернувшись, пришвартовалась к причалу, теплый ветер донес до Питера запах города. Это была дурманящая смесь самых замысловатых запахов. Пахло пальмовым и кокосовым маслом, какими-то диковинными цветами, сухими листьями, дымом горящего дерева из печных труб, ананасами, папайей, манго, лимонами, морской солью и только что выловленной рыбой, печеным хлебом, сточными канавами, ослами, голубым небом и утренней росой. А также многими другими ароматами, которые он не успел разгадать, потому что перед ним на палубе возник рослый лоснящийся зенкалиец.

 Мужчина явно занимал какое-то официальное положение, поскольку был одет в темно-синюю форменную куртку с белой окантовкой, белые шорты, синие чулки до колен и коричневые башмаки, отполированные до блеска, как и его лицо, а на голове у него красовалась алая феска. В руке он довольно неуклюже держал длинную полую трость, в щели которой торчала сложенная бумага.

— Сахиб, мистер Фоксглав, сахиб, добро пожаловать, сахиб, — посыльный, изящно отдал честь.

— Спасибо, — сказал зачарованно Питер, изобразив ответный салют. Посыльный протянул ему тот конец трости, из которой торчало письмо.

— Это грамота для вас, сахиб, от масса Ганнибала, сахиб, — объяснил гонец.

Питер осторожно извлек послание из трости и развернул его. Это был листок плотной бумаги цвета слоновой кости с текстом, написанным изящным, каллиграфическим почерком:

— «Дорогой Фоксглав. Добро пожаловать! Ни о чем не беспокойтесь. Просто следуйте за человеком с тростью. Г.».

Посыльный широко улыбнулся Питеру:

— Масса, идти за мной. Мы едем домой к массе Ганнибалу в карете Кинги. За нами доставят багаж массы. 

Удивленный до предела, Питер последовал за человеком с тростью. Сойдя на причал, он увидел, что их дожидаются двое рикш — два дюжих зенкалийца. Питер сел в одну коляску, похожую на бамбуковое кресло на колесах, посланник — в другую, и вот они уже катят с ветерком по улицам города.

Достигнув окраины, рикши свернули на широкую, гравийную дорожку  и, в конце концов,  остановились у длинного двухэтажного дома, приютившегося в роще гигантских баньяновых деревьев[23].