Птица-хохотунтья.

— И… что ты сказал ей?

— Я ничего ей не сказал… Просто с ней развелся, — с достоинством ответил Харп. 

Двинувшись дальше, Одри и Питер наткнулись на достопочтенного Альфреда, заканчивавшего рассказывать Друму сложную и запутанную историю, в которой участвовали три герцога, раджа и даже наследный принц. Подводя итог этой драматической эпопее, Альфред поучающе заявил: 

— Всегда утверждал и буду утверждать: если вы привлечете нужных людей, ваша задача по сохранению природы станет неизмеримо легче.

— Да, но таковыми я всегда считал ученых. — Все остальные без них беспомощны.

— Позвольте с вами не согласиться, — возразил достопочтенный Альфред. — Вот тут я действительно не согласен. Я имею в виду, что если вы не заручитесь поддержкой нужного уровня людей,  ваша задача усложнится.

Но, Друм, пропустив это возражение мимо ушей, продолжил:

— Возьмем хотя бы мое несравненное открытие. Что бы Зенкали делал без меня? Когда моя статья обо всем этом будет опубликована, он произведет научный фурор.

— Согласен, но ведь вы спасли дерево омбу и птицу-хохотунью лишь при содействии самого короля — понимаете, короля!  

— Ну, это как раз ерунда, — сказал Друм. — Деревья и птицы меня абсолютно не волнуют. Главное то, что когда я опубликую свой материал, я реабилитирую себя в глазах научного мира. Ведь из-за крохотной ошибки в одной моей статье — машинистка ляпнула пару лишних нуликов, только и всего — меня освистали во всем академическом мире! Видите плотность мух цеце  на единицу площади оказалась абсурдной. Ну уж теперь я воздам им сполна! Вот погодите, опубликую свою статью…

Следующая «картина морской жизни». — Губернатор и леди Эмеральда маловразумительно, не понятно общаются с Кармен.

Кармен: «О, как я рада, как я несказанно рада, что и деревьям, и птицам ничего не угрожает. Ей-богу, не вру, ваше превосходительство!»

Губернатор: «Экстраординарно — это наиболее важно — Бог и всё остальное — всё и все достойны похвалы — соль земли.»

Кармен: «Признаюсь вам, ваше превосходительство, что из-за всех этих политических осложнений, у меня были проблемы с моими девочками. Они становились беспокойными, несмотря на то, что верили в правое дело. Ну вы знаете, это все равно что не выводить свою собаку на прогулку.

Губернатор: «Благородное женское тело — хребет Империи. — Экстраординарно»

Леди Эмеральда (вставив в ухо слуховой рожок, и демонстрируя дружелюбие): «Вы должны почаще приходить на ланч. Мы так редко видим вас и ваших очаровательных дочерей.

Кармен (розовея от удовольствия): «Хорошо, если вы действительно уверены, что хотите видеть их в Доме правительства, то уверяю вас, я прослежу, чтобы они вели себя прилично и все такое, и не докучали джентльменам».

Губернатор: «Соль земли».

Одри и Питер «поплыли» далее, прихватив по пути еще по стаканчику. Внезапно до них долетел сердитый голос капитана Паппаса. Подойдя ближе, они услышали разговор Паппаса с лордом Хаммером.

Паппас: — У меня есть бумаги, которые этот недоносок Лужа отдал мне на хранение еще до того, как мы его разоблачили, понимаете.

Лорд Хаммер: Понятно, и что же это за бумаги?

Паппас (оскорбленно нахмурившись): «А почем я знаю? Я не читаю чужих личных бумаг. Но теперь, когда этот ублюдок покинул остров, что мне с бумагами делать? Как вы думаете?» — Маленькие черные глазки капитана смотрели на лорда Хаммера с выражением совершенной невинности и простодушия.

Лорд Хаммер (стараясь тщательно, осторожно подбирать слова): «Ну а если… мы изучим их вместе, то, как вы думаете, мы сможем прийти к выводу о том, что следует с ними делать, а?

Паппас (улыбаясь золотозубой улыбкой мошенника с большой дороги): «О'кей, принесу их тебе завтра, годится?

— Откуда у него бумаги Лужи?! — в изумлении прошептала Одри.

— Он грек, и этим все сказано. — Стал рассуждать Питер. — Оригиналы, или копии? Все или только часть? Вопросов много.

Затем влюбленные натолкнулись на группу швейцарцев из числа защитников природы, которым пожилой адмирал читал лекцию о Первой мировой войне:

— В Ютландском сражении[32], вы, ребята, находились справа от нас, — глаза адмирала увлажнились от волнения, — все рассредоточились…

— Но у нас нет флота, сэр, — влез швейцарец со своей дурацкой точностью.

— Никакого флота? — Ужаснулся адмирал. — У вас не может не быть никакого флота, — у каждого должен быть флот.

— Но Швейцария — маленькая страна, — швейцарец сложил руки чашечкой, словно изображая птичье гнездо. — Мы со всех сторон окружены сушей!

— Опасная штука, земля, — сказал адмирал. — Послушайте моего совета и пробивайтесь наружу с боем. 

Одри и Питер двинулись дальше. Вот сам Кинги в своем изысканном халате навис над сэром Ланселотом, на которого так подействовала общая атмосферой веселья, что на его всегда суровом лице вдруг появляется улыбка, и он с достоинством обращается к Кинги:

— Я рад, передать вам наилучшие пожелания от герцога Бертрама. Он очень просил меня вам о нем напомнить.