Птица малая

– А как насчет чужеземцев? – спросил он. Супаари уже планировал в уме путешествие, быть может, в середине времени Партан, после дождей. Однако Китхери был важнее. Все зависело от Хлавина Китхери.

– Иногда они идут с нами, иногда остаются в Кашане. Они как дети, – сказала ему Чайипас. Она и сама недоумевала. – Они слишком маленькие, чтобы идти как взрослые, и только один из них способен нести других. И этот один позволяет им идти!

Если Супаари сначала только испытывал интерес, то сейчас он был озадачен, впрочем, Чайипас уже нервничала и раскачивалась из стороны в сторону, как часто случалось, когда она проводила слишком много времени в таком страшном месте.

– Сипаж, Чайипас, – проговорил он, легким движением поднимаясь с подушек и прикидывая в уме, успела ли Авижан обговорить условия с поставщиками лент. – Какой долгий путь ты прошла! Чье-то сердце будет радо отослать тебя в Изао в кресле.

Хвост Чайипас подскочил от удовольствия, тело затрепетало, взгляд обратился в сторону, глаза сомкнулись. Реакция на грани флирта, и он подумал, что она чрезвычайно привлекательна, однако погасил искру прежде, чем она стала пожаром. Будучи третьеродным, он соблюдал свои принципы, существенно более высокие, чем у тех, кто стоял выше его на общественной лестнице. Являясь существом изысканным и образованным во многих аспектах бытия, Супаари ВаГайжур тем не менее оставался простолюдином в других.

Он послал гонца за креслом, а потом, подавляя зевоту, стоя рядом с Чайипас, ожидал во дворе его появления, то есть до второго заката. Он уже почти не различал ее черт, когда она уселась в кресло, однако аромат ее лент облачком окутывал его; Чайипас обладала изумительным вкусом в подборе своих благовоний, и Супаари всегда восхищался их природной элегантностью.

– Сипаж, Чайипас, – напоследок окликнул он гостью, – спокойной тебе дороги в Изао, а оттуда домой.

Она ответила прощальным приветствием, от души хохоча, когда носильщики взяли рукояти кресла, качнув его.

Мало кому из руна удавалось испытать такую роскошь, мало кого из них когда-либо проносили по узким улочкам города подобно владыке. Супаари был искренне доволен тем, что устроил для своей гостьи такой вечер, и ей навсегда запомнится, как ее несли сквозь толпу горожан-руна, в безопасности занимавшихся своими делами в меркнувшем вечернем свете, пока жана’ата спали. Ветерок с залива будет облачком раздувать за ее спиной новые ленты, и благоухание их станет подобием дымки тумана над водопадом, а утром купцы всего Гайжура будут искать ленты по любой цене, и все они будут покупать их у Супаари ВаГайжур.

* * *

ПО ВСЕЙ ВИДИМОСТИ, судьба, выпавшая на долю Софии Мендес, требовала от нее обогащать неведомых ей коммерсантов. Тяжелые черные волосы, вдохновившие Чайипас на изобретение нового фасона, в данный момент были беспечно откинуты со лба, ленты, которые вплетала в них Аскама, пришли в полный беспорядок. И, пребывая в полном негодовании, София Мендес немедленно отрезала бы их, окажись под рукой ножницы. По привычке она заварила себе чашку кофе, но утро выдалось жарким, и теперь чашка остывала около ее локтя; скоро подобная расточительность окажется невозможной. Впрочем, в данный момент София была еще более далека от мыслей о красоте, украшениях и благополучии, чем обычно, то есть находилась в самой дальней дали от них. Сейчас ее интеллект был занят поисками достаточно некультурного ответа Эмилио Сандосу, обвинившему ее в глупости.

– Я могу еще раз повторить свое объяснение, но я не могу понять его за вас.

– Вы невыносимы, – шепнула она.

– Я? Невыносим? Я точен! – возразил он. – Если вы намереваетесь запоминать все склонения по отдельности, прошу вас. Однако закономерность совершенно очевидна.

– Это ошибочное обобщение. В нем нет никакого смысла.

– Ну да, надо думать, что приписывание половой принадлежности столам, стульям и шляпам и склонение их на этой основе имеет глубокий смысл? Язык произволен по своей природе, – сообщил он Софии. – Если вам нужен смысл, изучайте высшую математику.

– Сарказм ничего не доказывает, Сандос.

Глубоко вздохнув, Эмилио начал, уже не скрывая нетерпения:

– Ну, хорошо, еще раз. Это не абстрактное против конкретного. Если вы попытаетесь использовать это правило в руанье, то будете постоянно ошибаться. Это пространственное против невидимого или принципиально незримого. – Он протянул руку в сторону лежавшего на столе планшета и ткнул пальцем в экран, стараясь при этом не разбудить Аскаму, только что задремавшую у него на руках. – Рассмотрим такую группу. Животное, растение или минерал: все эти слова обозначают объекты, каким-то образом занимающие определенный объем пространства, и склоняются соответствующим образом. Вы следите за мной?

Он указал на другую часть экрана:

– А вот эти, напротив, не являются пространственными: мысль, надежда, привязанность, учение. Эта группа склоняется вторым образом. Это понятно?

Конкретное и абстрактное, чтоб тебя, упрямо подумала она.

– Да, отлично. Чего я не понимаю, это…