Птица малая

– Я знаю, чего вы не понимаете! Перестаньте спорить со мной и слушайте! – Эмилио не стал замечать ее яростный взгляд. – Общее правило гласит, что все зримое всегда классифицируется как занимающее пространство, поскольку, видя предметы, вы устанавливаете их пространственную структуру и потому пользуетесь первым склонением. Фокус здесь заключается в том, что нечто незримое, включая, но не ограничиваясь предметами, принципиально невизуальными, относится ко второму склонению.

Он резко сел, а потом, посмотрев вниз на Аскаму, с облегчением убедился в том, что она спит.

– Вот. Докажите обратное. Прошу вас. Попробуйте.

Все, попался. Блистая лицом, как слоновая кость на солнце, она наклонилась вперед и приготовилась нанести последний, смертельный удар.

– Еще десять минут назад Аскама сказала: «Чайипасру зхари и вашан» и воспользовалась при этом невизуальным склонением. Но Чайипас очень большой. Чайипас, безусловно, занимает большой объем пространства…

– Ага. Браво! Великолепно. А теперь подумайте!

Он смеет покровительственно относиться к ней. София уставилась на него полным ярости взглядом, так и не закрыв рот, готовая взорваться, и вдруг ей все стало понятно. Уронив голову лицом в раскрытые ладони, София пробормотала:

– Но Чайипас ушел, его нельзя видеть. Поэтому пространственное склонение использовать нельзя. И надо пользоваться невизуальным склонением, хотя Чайипас конкретен и не абстрактен. – Она посмотрела на Эмилио. Тот ухмылялся. – Смотреть противно на такую самодовольную физиономию.

Темные веселые глаза наполняла победа. Эмилио Сандос не давал обета соблюдать ложную скромность. Он проделал великолепный анализ и был невероятно доволен собой и вместе с тем не мог не учитывать того, что выиграл для Софии пари с Аланом Пейсом. Они вошли в контакт с руна всего лишь семь недель назад, а он уже определил основы грамматики. Черт побери, свое дело я знаю, думал он про себя, все более и более расплываясь в улыбке, ловя на себе взгляд суженных глаз Софии, пытавшейся найти какой-нибудь пример, способный опровергнуть его модель.

– Ну, ладно, ладно, – произнесла она не слишком любезным образом. – Согласна. Дайте мне несколько минут записать все это.

Парочка эта сложилась в отличный коллектив. Сандос, превосходный лингвист, генерировал идеи, но София понимала его мысли иногда лучше, чем он сам, и четко и ясно формулировала их. Три статьи за подписью Э. Дж. Сандоса и С. Р. Мендес были отправлены по радио на Землю для публикации в научных журналах.

Кончив записывать, София поглядела на него и улыбнулась. Ей уже приходилось сталкиваться прежде среди студентов йешивы, которых ее родители часто приглашали к себе домой, когда она была девочкой, с подобной смесью проницательного интеллекта и дремотности, сочетанием проницательного и задиристого ума и тенденцией погружаться во внутренний мир, сосредоточенный и отстраненный. На босоногом Сандосе, загоревшем здесь до цвета корицы, были только армейские просторные шорты и свободная черная тенниска, заменившая невозможную в таком климате сутану. София равным образом загоревшая, смуглая и изящная, столь же просто одетая, вполне могла понять, почему Манузхай с самого начала решила, что оба они принадлежат к одному «помету». Забавное и несколько неприличное понятие, как и пантомима, с помощью которой Манузхай поясняла значение слова, однако она вполне могла понять, каким образом рунаo могла прийти к такому выводу. Аскама вздохнула, чуть потянулась. Эмилио немедленно ожил и посмотрел на Софию круглыми испуганными глазами: эта милая девочка в бодрствующем состоянии практически не умолкала; словом, ее сон всегда был для людей чем-то вроде благословенной передышки.

– Хотелось бы еще знать, – очень негромко произнесла София, удостоверившись в том, что Аскама не проснется, – всегда ли слепой рунаo будет пользоваться невизуальным склонением.

– А вот это действительно интересный вопрос, – проговорил Эмилио, почтительно наклоняя голову, и такое подтверждение интеллектуального равенства с его стороны она восприняла с легким сарказмом. Он ненадолго задумался, покачиваясь в гамаке. Упираясь одной ногой в стебель хампийи, поглаживая пальцами мягкую шерстку за ушками Аскамы. Солнечная улыбка вновь вернулась на его губы. – Если ты можешь воспринимать вещь на ощупь, то можешь знать и то, что она занимает определенное пространство! Искать нечто имеющее контур, форму или текстуру. Спорим?

– Лейано, быть может, или тингуэн, – предположила она. – И никаких пари.

– Зря трусите! Я могу и ошибаться, – приветливым тоном проговорил он, – хотя и сомневаюсь в этом. Попробуем сперва лейано.

С улыбкой посмотрев на головку Аскамы, он перевел взгляд на небольшое стадо пийянот, пасшееся за стеблями хампийи, образовывавшими укрытие.

* * *

– КРАСИВАЯ ПАРА ПОЛУЧАЕТСЯ, правда, – произнесла Энн, пока они с Д. У. прогуливались над деревней по краю обрыва.

– Да, мэм, – согласился Д. У. – Иначе не скажешь.