Птица малая

– Эта часть путешествия нравится мне больше всего, – твердым тоном произнесла Энн. – Я про возвращение домой.

* * *

ЭНН по-прежнему исполняла роль официального скептика, однако прошедшие восемнадцать месяцев произвели в ней удивительную внутреннюю перемену. Время от времени начинало казаться, что полет будет отменен; и каждый раз Энн удивлялась тому, как четко подчинявшаяся Обществу промышленность и молитва иезуитов отрабатывали задачу.

Первый из астероидов оказался слишком рыхлым и способным рассыпаться под ускорением в одно земное. Второй, казавшийся вполне приличным, при дистанционном обследовании обнаружил слишком высокое содержание железа, загрязняющего двигатели при долгой работе. По прошествии нескольких ночей течение вечерних молитв некоего физика-иезуита было прервано внезапным озарением, открывшим ему, что в вычисления полезной нагрузки, которые он производил, прокралась ошибка, вызванная предположением о том, что астероид имеет приблизительно цилиндрическую форму. Закончив молитвы, он немедленно переформулировал начальные условия и разбудил своих коллег-иезуитов в нескольких временных поясах. Через двенадцать часов Софии Мендес было поручено связаться с Йеном Секидзавой и разрешить ему поиск астероидов практически любой формы, но обладающих определенной симметрией относительно продольной оси. Ответ от Йена пришел через несколько дней: он обнаружил примерно яйцеобразный астероид, такой подойдет? И он таки подошел!

Аналогичные трудности наблюдались с теплозащитой для взлетно-посадочного модуля, находившегося в компетенции Д. У. Используемый для этого материал должен был сохранять прочность как в запредельном холоде межзвездного пространства, так и в огненной печи взлета и посадки на планету. На практике военные контракты, как наиболее доходные, имели определенный приоритет перед заказами гражданских лиц. Проблема решилась путем усердной молитвы, сопровождавшейся глубоким пониманием технических тонкостей, и дипломатической ловкостью. В результате чего внезапно пало военное правительство в Индонезии, и заказ ВВС этой страны на космоплан оказался аннулированным, что позволило получить теплозащитный материал по заказу частной фирмы, произведенному несколько месяцев назад Софией Мендес в пользу анонимной группы заказчиков.

После этого Энн стало трудно не замечать, что вопреки всему обстоятельства складываются в пользу полета. Члены экипажа продолжали свою подготовку вне зависимости от колебаний в обе стороны собственной уверенности, однако все они в разной степени пребывали в изумлении. Разделились даже мнения иезуитов. Марк Робишо и Эмилио Сандос улыбались: «Неужели непонятно? Deus vult»[56], в то время как Д. У. Ярброу и Анджей Геласич просто качали от удивления головами.

Остальные: Джордж Эдвардс, Джимми Куинн и София Мендес – придерживались позиции агностической в отношении того, чем объясняются эти малые чудеса: влиянием сверхъестественных сил или феноменальными совпадениями.

Шли месяцы, Энн помалкивала, однако ей было все трудней и трудней сопротивляться великолепию веры.

* * *

ИТАК, ПО ВОЛЕ судьбы или Бога, спустя девятнадцать месяцев и двенадцать дней после первой записи в списке необходимого «1. Не забыть маникюрные ножницы» она получила возможность внести запись последнюю: «блюю в невесомости». В детстве неспособная без тошноты даже покачаться на качелях, она придерживалась того мнения, что продвижения содержимого желудка к гортани будет достаточно для того, чтобы предотвратить проявления космической болезни, до сих пор поражавшей примерно пятнадцать процентов космических путешественников, несмотря на все достижения медицины. Не испытывая иллюзий по поводу собственных возможностей, она воспользовалась пластырем против тошноты, сперва рекомендованным, а после охаянным Д. У. Ярброу – после того как к ней вернулась способность дышать.

В общем и целом, однако, она могла поздравить себя. Все ожидали, что она перепугается до смерти, и поэтому Энн решила вопреки всем ожиданиям получить удовольствие от полета. И она его получила. Вертикальный взлет оказался невероятно шумным, но какое-то движение вообще почти не ощущалось. А потом пришла перегрузка в четыре земных, распластавшая ее по креслу, пока аппарат разгонялся до скорости звука, когда шум вдруг остался позади них. Небо постепенно становилось все черней и черней, и когда Д. У. отключил форсаж, ее швырнуло вперед на ремни с такой силой, что она даже заподозрила, что ушибла сердце. А потом прямо перед собой через окно кокпита она увидела Луну и бирюзовый ободок Земли. И пока Азия поворачивалась под ними, погружаясь в невероятной красоты закат, Энн ощутила, что ее оторвало от кресла и она парит в воздухе.