Птица малая

– Так. Вот еще кусочек, на сей раз проглоти, – сказал ему Марк, и Джимми слизнул мясо с пары маленьких ножек. Что, ко всеобщему удивлению, возмутило Марка, хотя никто даже не подозревал, что он умеет повышать голос. – Больше так никогда не делай, понятно? Существует определенный протокол, и его нельзя нарушать!

Джимми со всей кротостью принес извинения и, несмотря на риск, не ощутил ничего дурного ни сразу, ни в течение последующих суток.

Подобно дождевой воде, которую они пили, мясо зеленой мелюзги оказалось безвредным для землян.

Далее все пошло по установленному ими порядку, Джимми первым вкушал то, что было предназначено биологами для съедения. Если эксперимент проходил гладко, к Джимми присоединялись Алан и Д. У., за ними Джордж и Марк и, наконец София, в то время как Энн и Эмилио осуществляли функции контролеров, записывавших все, что они ели, регистрировавших реакции и готовых немедленно оказать любую помощь, если таковая потребуется. После допущенной Джимии оплошности протокол Марка соблюдался до последней буквы. Если кто-то ощущал покалывание, пощипывание и онемение, свидетельствовавшие о возможности отравления, объект тщательно описывался и более не опробовался. Если онемения не наблюдалось, они откусывали еще один небольшой кусочек и глотали. Ждали минут пятнадцать и пробовали еще. Через час съедали уже больший образец и надеялись, что им повезет так же, как Джимми.

Многое отвергалось с точки зрения вкуса. Большинство листьев с точки зрения землян оказывались слишком горькими, плоды – слишком кислыми, хотя от одного из них, восхитительного на вкус, пронесло даже Джимми. Алан однажды покрылся сыпью, a Марка после одной трапезы стошнило. Тем не менее они постепенно составили перечень безвредных для них объектов, хотя оставалось неясно, дает ли эта пища питательные вещества. Для этого потребовалось бы больше времени, а также постепенный переход с пищи, приготовленной из привезенных с Земли продуктов, на местную.

* * *

ПЛАНЕТА КАЗАЛАСЬ настолько гостеприимной и уютной, что недели сменялись неделями, и о возращении на «Стеллу Марис» ни у кого даже мысли не возникало. Восхищенные роскошной красотой здешней земли, согретые ее солнцами, укрытые ее лесом, хотя бы потенциально накормленные ею, они начинали чувствовать себя как дома на этой планете, даже имени которой не знали, и стали доверяться ее гостеприимству и доброжелательности.

Первый и единственный знак тревоги пришел однажды утром, когда Алан проспал подъем, следуя общей расслабленности этих дней. Д. У. сначала не стал его будить, но потом решил все же поднять его к завтраку. Сперва в шутку, а потом с тревогой он ткнул Алана пальцем ноги, а потом тряхнул за плечо. Не дождавшись реакции, он позвал Энн, по интонации его голоса прихватившей свой чемоданчик.

Окликая Алана по имени, не переставая разговаривать с ним, она обследовала его. Дыхательные пути открыты. Дыхание и сердцебиение нерегулярные.

– Алан, солнышко, повернись на спинку. Пошевелись мой милый, чтобы мы знали, что ты здесь, – произнесла она, как ей казалось, материнским тоном, когда Д. У. приступил к помазанию. Зрачки расширены и неподвижны.

– Отец Пейс! – вскричала она. – Ты опоздаешь на службу!

Пробуй. Пытайся разбудить его, докричаться до того места, где он сейчас находится, вытащить его обратно. Пульс нитевидный. На Земле, в скорой, сейчас вокруг него собралась бы вся бригада, интубируя, хлопоча. Смерть в восприятии Энн никогда не приходила мирно. Ее выучка требовала сопротивляться ей до последнего предела и даже за ним. Через пятнадцать минут чьи-то руки взяли ее за плечи и подняли, прекратив искусственное дыхание. Понимая причину, Энн сдалась, но осталась сидеть рядом с Пейсом, не выпуская его обмякшую руку, пока наконец Д. У. не отобрал ее и положил крестом на другую, уже лежавшую на остывающей и неподвижной груди Алана.

– Необходимо вскрытие, – проговорила она. Д. У. молча кивнул: они должны были знать причину.

– Мне придется произвести его прямо сейчас. Без консервантов, на такой жаре…

– Понимаю. Действуйте.

Джордж, знавший о работе Энн больше, чем ему хотелось, соединил для нее два высоких стола и, взяв из посадочного корабля брезент, отгородил для нее рабочее место. А потом принес воды из соседнего ручья, чтобы она могла умываться во время работы, как и все черные и прочные пакеты-водоносы, которые оставил греться на солнце, понимая, что потом ей придется помыться. София наконец очнулась от вызванной потрясением неподвижности и отправилась помогать Джорджу, сложившему их с Энн палатку, и снова поставившему ее в стороне от лагеря. Поблагодарив ее, он негромко объяснил:

– С Энн сложно находиться рядом, когда пациент умирает прямо под ее руками. К этому невозможно привыкнуть. Будет лучше, если мы с ней потом какое-то время побудем в сторонке.

Эмилио тем временем помог положить тело Алана на шаткий стол и остался рядом с Энн, после того как ушли Д. У., Джимми и Марк.

– Хочешь, чтобы я помог? – с готовностью, но побледнев, спросил он.