Птица огня

А мгновение спустя музыкант почувствовал, что земля под ним движется. Впрочем, нет, точнее говоря — он движется по земле. Спиной. То есть — его волокут по земле, держа за ногу. Что-то это напоминает…

Он открыл глаза и увидел ползущий сквозь тьму каменный потолок. Возле потолка раскачивалась безволосая голова в пошло облегающем капюшоне. Обладатель этой головы и тащил музыканта по сумрачному коридору. Позади — еще две фигуры. Когда на них упал случайный свет факела показалось, что это близнецы.

На дороге попался камень. Сначала он ударил музыканта в зад, пробежался деловито по спине, а потом с силой стукнул в затылок. Музыкант охнул так печально и жалобно, что тащивший соизволил обратить на него внимание. Глянул так презрительно, будто плюнул.

Все-таки — жертвоприношение, подумал музыкант. Небось, больно будет…

А сам сказал:

— Куда вы меня тащите, петушары кривоносые?

Тащивший посмотрел на него медленно и сказал:

— Ш.

Второй добавил:

— Шшш.

Третий закончил:

— Шшшшш.

— Да отпустите вы меня, сам ходить… — опять попался камень, чуть не сломал и без того покалеченный зад. — Еще в пятнадцать лет ходить научился. Никто лучше меня ходить не умеет. Ой! — новый камень.

— Ш.

— Шшш.

— Шшшшш.

— Сейчас вырвет, — между делом заметил музыкант. — Только не шикайте, понял уже.

Его втащили в сырую келью и усадили сонного на стул, а он, не владея своим телом, стал заваливаться как-то сразу и набок, и вперед, как тряпка. Тогда один из близнецов грубо схватил его под мышки, выровнял тело и залепил две такие эпические затрещины, что музыкант тотчас почувствовал и руки, и ноги, и что все у него болит. За красным экраном из плотной ткани горела свеча, отчего стены казались покрытыми кровью.

В комнату сквозь узкую черную дверь с каким-то гербом вошли трое. Первый уселся на стул, двое других стали за его спиной в красной темноте. Севший сощурился, рассматривая своего пленника. А пленник рассматривал его, правда, без особого интереса. И хотя музыканта больше интересовал вопрос — страдало бы его тело сильнее, если бы по нему протоптался табун лошадей, — все же он разглядел на лице этого, очевидно, главного из своих похитителей клочки бороды. Они торчали из его лица хаотично, без какого бы то ни было порядка, как сорняки на поле. Будто клееная борода актера, которому налепил ее слепой гример. Губы под этой бородой прятались жирные, а глазки наверху, наоборот, были крошечными, как бойницы.

— Это что за чучело? — брезгливо спросил бородатый.

— Вы просили музыканта, — ответил один из близнецов.

— Не просил, а приказывал. Поприличнее чего-нибудь найти не могли? Притащили рванье какое-то, я не пойму — человек там или мешок с помоями.

— Так вы музыканта просили… приказывали, а про приличного человека речи не шло.

Бородатый долго и устало посмотрел на монахов, потом снова уставился на пленника.

— Вы музыкант?

— Да.

Музыкант вновь начал сползать со стула, стоящему позади пришлось его поддерживать.

— Как вас зовут?

— Сардан.

Настала тишина. Бородатый прищурился еще больше, так что стало совершенно непонятно, как он может что-то видеть сквозь эти щелочки, тем более в такой темноте.

— Тот самый знаменитый Сардан, который рассыпал Черного Идолища, обратил в бегство полчища дэвов-крокодилов и подчинил волшебницу русалку?

— Нет, вряд ли, но да — тот самый. Но она не волшебница. Может, и не русалка… И я ее не подчинил. То есть, не я ее…

Похитители переглянулись. Бородатый, пораженный и довольный, откинулся на спинку кресла.

— В историях о вас не говорилось, что вы похожи на старый веник, — сказал он.

— Что поделать, ваши подчиненные обладают таким же чувством такта, как и их хозяин.

— Простите их чистоплотность. Если они видят грязь, то машинально хватают в руки ближайшую метлу.

— Прощаю, но все-таки оставляю за собой право затаить немного злобы.

— Как пожелаете. Значит, у вас есть задание в Веренгорде? — спросил бородатый.

— Я получил сообщение от артели вернуться в Матараджан.

— С какой целью?

— Это мне должны сообщить в артели Веренгорда. Или в какой-то другой.

— А как вы думаете?

На этот раз задумчиво щуриться пришлось музыканту. Что это за люди? В жертву его пока приносить не собираются, хотя еще не вечер. Или нет, уже ведь ночь. В любом случае после разговора может случиться все что угодно, поэтому нужно вести себя аккуратнее и осмотрительнее. Манеры, презрительно-снисходительное отношение, уверенность в себе — все выдавало в этом человеке с крошечными глазками высокое положение. Разве что эта позорная, страдающая борода… Однако умение не стесняться своих недостатков тоже воспитывается золотом.

— Не знаю, — наконец ответил Сардан. — В дальнюю дорогу зовут при чрезвычайных обстоятельствах, когда не справляются местные музыканты. Или для работы нужен человек определенных умений.

— Имейте в виду, все что я вам скажу — информация тайная, — заявил бородатый. — Если вы сообщите кому-нибудь хотя бы слово из нашего дальнейшего разговора, вы будете казнены как изменник.

— В таком случае я лучше пойду, позвольте откла…

— Что вы знаете о раджкумари, принцессе Матараджана? — прервал бородатый.