Птица в клетке (СИ)

Город, в котором мы жили, находился практически на скале, поэтому был достаточно неровным. Линия набережной то поднималась, то опускалась, петляя самым странным образом. Затеряться здесь было легко, как и свернуть с набережной на одну из лестниц или пассажирских передвижных платформ, перемещающихся между террасами и уровнями. Я часто здесь гуляла, поэтому знала много укромных мест и закутков, но вот насколько правильно было уходить от толпы? Пока я была среди людей, меня сложнее было похитить или убить. А останься я одна, и мой дар не спасёт меня от снайпера, находящегося довольно далеко, или от одной из их адских технических штучек, которые я просто не могу почувствовать.

Значит, нужно находиться в толпе, но так, чтобы не привлекать внимание. Я свернула с набережной на небольшую тенистую аллею, в которой помимо меня находилась лишь компания подростков, и найдя свободную скамейку, уселась. Прикрыла глаза, отсекая все лишние звуки, и попробовала усилить еле ощутимую связь - как будто сплетала паутину между нами. А затем, когда она стала достаточно крепка, потянула за неё, внушая тревогу за то, что он упустил меня.

"Подойди ближе, мой милый. Смотри, я так беззащитно сижу, и явно не смогу тебя увидеть. Если не хочешь потерять меня, подойти ближе...".

Я была паучихой, сидевшей в середине своей паутины, и ждущей, когда же неосторожная букашка окончательно запутается в моей сети. "Давай же, сядь рядом, ведь я жду тебя. Нам ведь стоит попробовать быть друзьями?"

Человек, следивший за мной, был мне не знаком. Невысокий, коренастый, с немного плоским лицом и сонными карими глазами. Одет непритязательно, и выглядит... уж слишком незаметно. Профессионально незаметно.

Он уселся рядом, смотря на меня растерянными глазами. Мысли я его читать не могла, на нём был чип, но чувств мне было достаточно. Внутри него зарождалась паника - он явно неосознанно понимал, что что-то не так. Я коснулась его плеча, нежно улыбаясь. Со стороны казалось, что мы просто на свидании.

- Ты один? - спросила я негромко, усиливая волевое давление. - Отвечай.

- Сейчас да. Адем и Гойо остались на базе.

- Откуда вы прибыли?

- С Лонги. Я не должен... общаться, приближаться к объекту.

- Ничего страшного в том, чтобы нарушить правила, - ободряюще улыбнулась я, заглядывая в карие глаза. - Скажи, какой вам дали приказ?

- Следить. Устранить при необходимости.

Внутри меня всё сжалось от страха, и на мгновение я потеряла контроль за лонгийцем. Он моргнул, уже более осмысленно глядя на меня. Рука его потянулась к поясу - туда, где я уверена, было спрятано оружие.

Я запаниковала, понимая, что мне сложно его удержать. Чип в его голове мешал телепатическому внушению, а проецирующая эмпатия работала хорошо лишь тогда, когда о ней не знали, или объекта внушения был взят врасплох. Этот же человек знал, кто я такая, и стоило ему на мгновение прийти в себя, как перехватить контроль обратно стало весьма сложно. мне Тогда я победила Владимира, потому что пылала ненавистью, и потому что симаргл не ждал, что я окажусь для него опасна. Этот лонгиец опасался меня, и его недоверие служило ему лучшей защитой.

Мне ничего не оставалось, как усилить давление. Заставляя его замереть, подчиниться мне. И это сработало. Он как будто окаменел, и лишь на дне глаз плескалось отчаяние.

- Прости, - прошептала я. - Но я не хочу умирать.

Может, он и хотел что-то ответить, но без моего приказа не мог. А я лихорадочно думала, что делать с преследователем. Убивать я его не хотела, а отпускать его просто так было бы глупо. Можно было бы попробовать изменить его память, но весьма вероятно, что коллеги этого лонгийца смогут почувствовать неладное.

Впрочем, был ещё один способ обезопасить себя от лонгийца - это сделать его своим. Заставить быть преданным мне, а не императору. Тончайшее и сложнейшее вмешательство, требующее от меня гораздо больше усилий, чем простое внушение. Мне не нужна была кукла со стеклянными глазами, мне нужен был человек, который, оставаясь в полном разуме и рассудке, действовал бы согласно моим интересам.

Для того, чтобы всё получилось, мне нужен был более полный контакт. Поэтому я пересела на колени к лонгийцу и прижалась к нему всем телом. Кто-то из глупых подростков с соседней скамейки засвистел, восхищаясь моей смелостью. Но мне уже было всё равно, как я выгляжу со стороны. Я лавировала в хаосе чужих чувств, ища то, что могло бы мне пригодиться. Впервые не инстинктивно, а осознанно выбирая то переживание или чувство, что может мне пригодиться. Наиболее ценное для него. Я отбросила ненависть, отбросила страх - они плохие и ненадёжные помощники. Мне не нужны были сомнения лонгийца, и не нужна была его вера. Я искала то единственно важное, ради чего человек готов был на всё.