Птица в клетке (СИ)

Я искала любовь. И нашла. Тёплый, светящийся клубочек любви, нежно лелеемый и спрятанный в самом потаённом месте души. Я дотронулась до него, но тут же отпрянула, уловив чужой образ. Нескладная девочка подросток, по-лонгийски смуглая и черноволосая. Самый дорогой и любимый человек для этого человека. Та, что была больше всего важна для того мужчины, что был передо мной. Его дочь.

И я собиралась украсть эту любовь и присвоить её себе. Это понимание настолько шокировало меня, что меня выкинуло наружу. Я пошатнулась, и не придержи меня чужие горячие руки, упала бы на землю. Силы мои окончательно иссякли.

Я проиграла, сдавшись на милость врагу, показав свою слабость. И в то же время выиграла, не переступив ту черту, за которой бы потеряла свою человечность.

Открыв глаза, я удивилась, каким нечётким и смазанным было лицо лонгийца передо мной. Всё плыло. Он что-то говорил. Но я не могла различить смысл его слов.

- Ты не должен быть здесь, - сказала я, вяло ворочая неожиданно отяжелевшим языком. В орту появился неприятный металлический привкус. - Тебя ждут дома. Тебя ждут... наверное, так хорошо.

В голове всё сильнее и сильнее пульсировала боль. А потом она взорвалась, и мир вокруг исчез в ярких белых вспышках.

У всего есть предел. Предел моего дара был обнаружен именно в этот день. Меня доставили в клинику спустя десять минут после того, как я потеряла сознание. Эпилепсия и судороги могли причинить сильный вред моему телу, но лонгиец, что был со мной, не только вызвал скорую помощь, но и позаботился обо мне в первые минуты припадка. Правда, к тому времени, когда пришлось объясняться с врачами о произошедшем, его уже не было.

Меня привезли в ту же больницу, где работала Алана, но о том, что я стала пациенткой этой клиники, она узнала только через полчаса. Первый же медицинский осмотр показал причину моего припадка - внутримозговая опухоль. Доброкачественная опухоль в височной доле развивалась медленно, в течение полугода или чуть больше. Но решила дать о себе знать только сейчас.

Операцию провели почти сразу после того, как получили моё согласие на хирургическое вмешательство. Слишком высока была вероятность нового припадка, грозившего серьёзным кровоизлиянием в мозг, поэтому тянуть было нельзя. Подобные операции были редки на нашем острове с населением около полумиллиона человек, но меня решили не везти в более крупный медицинский центр, а довериться местным хирургам, тем более что медицинская аппаратура в клинике была более чем на уровне. Саму операцию я не помнила - меня погрузили в искусственный сон, а когда я проснулась, единственным свидетельством того, что что-то изменилось, был лишь выбритый правый висок, и тонкая полоска шрама, проходящая по нему и покрытая прозрачной защитной плёнкой. Мои же способности были всё ещё со мной.

На следующие сутки я уже могла сидеть в кровати и принимать гостей. Впрочем, видеть кого-то кроме Кронберг я пока не хотела. Алана была необыкновенно расстроена и подавлена.

- Ты никогда не говорила, что плохо себя чувствовала.

- Всё было нормально, - пожав плечами, сказала я. - Не считая головных болей. Но мне казалось, что они начали проходить.

- Опухоль была в височной доле. Должны были быть симптомы - галлюцинации, видения, голоса внутри головы...

Я фыркнула.

- Ну они собственно и были. Почти всю мою жизнь. Как я должна была понять, что теперь дело не моём даре?

- Ох, и в самом деле... - спохватилась Кронберг.

Она уселась на мою кровать, и осторожно, как будто я была из стекла, обняла меня.

- Полгода. Опухоль появилась полгода назад. Ты понимаешь, с чем это связано?

Я отвела глаза:

- Да, понимаю.

Моя медицинская страховка позволяла мне пройти дополнительное обследование для выявления причины заболевания, но я отказалась от неё. Причина была только одна.

У эсперов, чей дар слишком часто эксплуатировали, нередко бывали инсульты, неврологические нарушения, а порой и внутримозговые опухоли. Я использовала телепатию и эмпатию на пределе своих возможностей, и тем самым спровоцировала болезнь, от которой могла умереть. Врачи уверили меня, что злокачественных образований не было обнаружено, и последствий и рецидивов быть не должно. Но я знала, продолжи я и дальше использовать эмпатию и телепатию для того, чтобы влиять на других людей, и это снова положит меня на больничную койку, и, в конечном счёте, сведёт в могилу. А я не хотела умирать. Но и жить без своих способностей не умела, да и не хотела. Значит, мне нужно было постоянно себя ограничивать, и стараться совсем не использовать внушение.

Я не могла использовать своё единственное оружие именно тогда, когда оно мне было столь нужно.

- Эрика, мне сказали, что ты с кем-то была, когда у тебя был приступ? Это был Том? Почему он не сообщил, что тебя отвезли в больницу? - Алана встревоженно провела ладонью по моему лицу, заглядывая мне в глаза.

- Это был не Том. Это был лонгиец.

Кронберг вздрогнула.

- Что? Зачем он здесь?

- На нём был чип, так что я не знаю. Он сказал, что ему приказали следить, и если это будет необходимо, устранить.