Птицеферма (СИ)

Сбиваюсь с шага; вскидываю к нему глаза.

— Паломничество? — переспрашиваю с ужасом.

— Угу, — подтверждает напарник. — Все по тебе скучали. Ты против?

Да, черт возьми, я против.

— Нет, — качаю головой. — Конечно нет.

* * *

Следующая встреча — с Ким, секретарем Старика.

При виде меня она вскакивает со своего места с писком, напоминающим вой неисправной сигнализации, и бросается мне на шею.

— Эмбер! — хлюпает носом. — Как я рада тебя видеть. Как я рада, что с тобой все в порядке. Мы думали, что тебя потеряяяяяяли!

Бросаю на напарника умоляющий взгляд: еще немного — и задохнусь.

Тот смеется.

— Ким, полегче.

— Да-да, конечно, — та интенсивно кивает, на мгновение ослабляя захват, а затем приникает ко мне с новой силой. — Живаааааяяя! Худая какая. Беднаяяяяя!

Память о склонности Ким нагнетать панику не смог стереть даже слайтекс. Женщина-трагедия, но при этом очень прямая и искренняя.

— Спасибо, Ким, — бормочу, пытаясь аккуратно снять с себя ее руки, но в то же время не обидеть. — Полковник нас, наверное, уже ждет?

Секретарь снова кивает; косметика на ее лице размазалась. С ее пристрастием порыдать, ей давно следовало бы перейти к использованию чего-то водостойкого.

— Ждет, ждет. Все успокоительное съел с утра. Я ему говорю, говорю, что для сердца вредно. А он…

Словом, ничего не изменилось: шеф себя загоняет, а Ким кудахчет и паникует. Кажется, я действительно дома.

— Пошли, — Ник, наконец, приходит на помощь и отлепляет от меня Ким. — Не разводи сырость. Все живы. Все хорошо.

Женщина хлюпает носом, но отходит с пути.

— Идите, идите. Ждет вас. Дверь открыта.

Ник дарит мне виноватый взгляд, пропуская вперед.

— Не мог же я ее связать, — шепчет на ухо.

— Все нормально, — отвечаю, кажется, уже в тысячный раз.

А сама думаю о том, что было чертовски глупо отказываться от предложения напарника заехать по пути в магазин, чтобы купить мне что-то, во что можно было бы переодеться. Пожалуй, бледно-серый спортивный костюм из автомата по пошиву одежды «Генерала Моркейка» вкупе с моей худобой и синяками под глазами заставляет коллег испытывать ко мне больше жалости, чем следовало бы. Надеюсь только, что Ким — единственная, кто будет лить слезы. Мне хватит и своих истерик.

За два года в кабинете полковника Маккалена ничего не изменилось. Тот же светло-зеленый цвет стен, темный стол, эмблема Интерпола прямо по курсу от входа — над головой хозяина кабинета.

А вот сам полковник постарел. Старик стал ещё большим стариком. Голова совершенно седая. Раньше в его коротко стриженной шевелюре кое-где еще просматривались темные волоски. Теперь волосы Старика белее снега, а морщины глубже.

— Сэр? — первая вхожу в помещение.

При виде меня полковник привстает из-за стола. Смотрит пристально, будто для того, чтобы убедиться, что перед ним не приведение. Стою, жду.

Наконец, Старик отмирает, обходит стол.

— Эмбер, — произносит на выдохе. Ни слез Ким, ни радости Дага. В его глазах что-то другое — облегчение? — Вернул все-таки…

Я всегда восхищалась этим человеком, любила как отца, которого у меня никогда не было. Мне так не хотелось его разочаровывать…

— Проходи, садись, — Старик указывает мне на кресло для посетителей. — А ты, — поворачивается к зашедшему вслед за мной Нику, — вон отсюда — переделывать отчет.

Ник бросает на меня полный сомнения взгляд. О да, мне неуютно и я предпочла бы, чтобы он остался. Однако цепляться за него не стану.

— Полковник, мне кажется, мне лучше остаться.

— Кажется ему, — ворчит Маккален, сурово сводя брови к переносице. — Валентайн, не зли меня. Марш отсюда — переделывать отчет. И чтобы поподробнее на пункте «в ходе задания мною было собственноручно убито пять человек»!

Ник поднимает руки, сдаваясь.

— Как скажете, шеф, — огрызается, корча гримасу и отступая спиной к двери.

— Марш! — прикрикивает на него полковник, а затем лично захлопывает дверь за наглым подчиненным. — Совсем распоясался, — жалуется мне.

Тактично молчу. Ник всегда был любимчиком Маккалена. То, что полковник спускал и спускает с рук Валентайну, он не позволил бы никому другому.

Сажусь в кресло.

Старик вновь занимает место хозяина кабинета; переплетает пальцы на столешнице, смотрит сурово. Все, не время сантиментам.

— Ты не справилась, — припечатывает.

Спокойно встречаю его взгляд.

— Я не справилась, — соглашаюсь.

Полковник замолкает, начинает перебирать какие-то бумаги на своем столе, но мне кажется, он не видит в них ни строчки — думает, а трогает их только затем, чтобы занять чем-нибудь руки.

Мог ли он быть причастен к тому, что мне дали не ту дозу слайтекса? Намеренно послать меня на смерть? Быть в сговоре с наркодилерами и их покровителями, подкупившими всех и вся?

Нет, не верю.

— Получил только что информацию о Пандоре, — вновь заговаривает полковник. — Добыча синерила остановлена. Все, кого вы оставили в живых, — поднимает на меня серьезно-осуждающий взгляд, — арестованы. Шумиха поднялась нешуточная. Альянс качает как на волнах.

— А Птицеферма? — спрашиваю.