Птицы

– Я сказала, все хорошо, – железным голосом проговорила Фанни Розентодд. – Отпусти их. Не-мед-лен-но!

Переживший столько унижения, громила не мог так просто смириться. Он приподнял уголок губы, будто заправский бульдог, и принялся рычать.

Мадам сверкнула глазами:

– Не стоит, милый Боргало, – сказала она, не снимая ледяной улыбки. – Ты знаешь, на что я способна.

Громила явно знал, на что она была способна, так как секунду спустя он нехотя разжал пальцы и отпустил детей.

– Благодарю, милый Боргало, – сказала мадам Розентодд. – Я сама ими займусь.

Боргало обиженно развернулся и, бросая злые взгляды на детей и шепча проклятия в адрес мадам, вынужденно поплелся к своему стульчику у дверей кабаре, где принялся собирать с пола разбросанные карты.

– А вы двое, – Фанни повернулась к детям. – Живо за мной!

***

Красный «трофф», отполированный так, что в нем отражались дома, газетные киоски и прочие «троффы», небыстро, но уверенно катил по заметаемым снегом улицам города. Он преодолел Гротвей, проехал холмовой Шелли, пересек сонный Докери. И двинулся дальше, к центральным районам.

За штурвалом сидела великолепная во всех смыслах мадам Фанни Розентодд в больших штурманских очках и модной клетчатой кепке. Под восхищенные взгляды двух детей, устроившихся на заднем сиденье, она ловко и умело управляла экипажем – толкала рычаги справа и слева, время от времени тянула цепочку тяги, сжимала клаксон и даже язвительно и остроумно переругивалась с кем-то в других «троффах».

До сего момента Финч и вовсе не представлял, чтобы женщина могла управлять экипажем – он считал, что они просто неспособны на это – так кто-то говорил, он уже и не помнил, кто именно. Но, глядя на беззаботную Фанни, уверенно и задорно проводившую «трофф» сквозь заторы в такие щели между прочими экипажами, где и мышь бы не проскользнула, он подумал, что она даст фору многим мужчинам.

Фанни собиралась отвезти их домой лично, чтобы они не встряли в какие-нибудь новые неприятности, но сперва ей нужно было посетить еще одно место. Именно туда они как раз и направлялись. Детям очень повезло, что мадам Розентодд вызволила их из лап Боргало, поскольку уже как раз собиралась уезжать из «Пересмешника». Страшно подумать, что случилось бы, если бы кавардак в кабаре произошел на пять минут позже.

– Хозяин привез Боргало и его брата Вингало откуда-то из жарких стран, – сказала она. – Там они были самыми жестокими и опасными головорезами. Занимались тем, что предоставляли резчикам по кости сырье для их работы. И не всегда в ход шли одни лишь зубы и кости животных, если вы понимаете, о чем я…

Финч глядел в окно. Город готовился к буре. В домах заготавливали провизию и растопку – все чаще можно было увидеть громыхающие по улицам зольные фургоны, развозящие уголь, масло и цилиндры химрастопки для печей, фонарей и ламп.

Он повернулся к Арабелле, чтобы что-то ей показать, но, увидев, что та сидит, угрюмо обняв себя руками, и хмурит брови, забыл, о чем хотел сказать.

– Ты что? – спросил он.

Она поглядела на него сурово, как учительница.

– Злодеи знают о тебе, – сказала Арабелла. – Знают, что ты пытаешься влезть в их дела. Птицелов сказал дяде Сергиусу, что с тобой разберутся.

– А, – беспечно ответил Финч. – Думаю, это они про убийцу. Ну так я и без того все о нем знаю.

– Что?! – поразилась Фанни. – Что еще за убийца?!

Финч махнул рукой.

– Да всего лишь неуловимый охотник, который умеет ходить по стенам, летать и исчезать в снегу. Ничего особенного!

– Утром ты другое говорил, – напомнила Арабелла. – И чуть не выстрелил в меня через дверь.

– Что?! – снова поразилась Фанни. – Финч, я, признаться, тебя недооценила! Откуда у тебя оружие?

И прежде, чем он успел ответить, Арабелла раздраженно сказала:

– Старый сбрендивший сосед ему дал. И у него всего лишь один патрон.

– Для одного убийцы хватит, – убежденно ответил Финч. – Главное – как следует прицелиться.

– Это, конечно, не лишено логики, но утешает мало, – улыбнулась Фанни. – Вы мне наконец расскажете, что произошло в «Пересмешнике»? Я хотя бы надеюсь, вы не зря перевернули его кверху дном?

– Да, мы кое-что узнали, – кивнул Финч. – Все становится хуже… – он поглядел на Арабеллу. – Ты согласна?..

– Что? – Арабелла вздрогнула, словно вопрос Финча, вырвал ее из мрачных размышлений. – А. Да. Все очень плохо.

Мадам Розентодд вырулила на мост, который вел в Рривв. Они почти-почти были в одном из центральных районов. Финч полагал, что Арабелла станет не отлипая глазеть в окно, пораженная множеством вывесок, красивыми домами, толпами людей и целыми стаями экипажей, но она все также глядела перед собой. Финч нахмурился: она вела себя так, словно он уже что-то натворил. С момента, как они покинули кабаре, она выглядела очень странно.

Мадам Розентодд глянула на детей через круглое зеркальце заднего вида, установленное над штурвалом.