Птицы

– Нет же! – попытался унять своего маленького спутника Риввин. – Это же мистер Корвиус. Он пророк. Очень уважаемый. Он хороший, Финч. – Риввин поглядел на Одноглазого. – Вы ведь хороший, мистер Корвиус?

Взгляд Горана Корвиуса, которым он наградил мальчика, был столь же колюч, как шерстяной свитер, связанный нелюбимой бабушкой.

– Конечно, я хороший, – сказал он.

И тут в лице переменился сам простак Риввин.

– Хороший бы так не сказал, – заявил он.

Горан Корвиус уже собирался было ответить, как тут где-то в доме ударил колокол. Началась вторая партия танцев. Это был знак, сигнал понятный лишь Одноглазому.

– Я очень рад вас видеть, мистер Риввин, – с ложной добротой сказал Одноглазый. – Видимо, сама судьба предопределила нашу встречу, и мне суждено доделать работу Птицелова. Времени болтать с вами у меня, к сожалению, нет. Мне уже пора. Пророчество, сами понимаете…

– Вы никуда не пойдете, мистер Корвиус, пока не объясните, что здесь происходит.

Но Одноглазый лишь усмехнулся. Он повел головой из стороны в сторону, набрал в легкие воздух и подул. Из его рта полетел… снег. И тут потолок будто превратился в небо, и снег повалил также и из него.

– Что… – недоуменно проговорила женщина и вытянула ладонь, подбирая падающие снежинки. – Что это такое? Как?!

– Он пытается сбежать! – рявкнул Риввин и шагнул к Горану Корвиусу, но тот оказался быстрее.

От старика подобной прыти никто не ждал, и напрасно. Стремительным движением он выхватил клинок, спрятанный внутри трости, и прошил им Риввина, словно куклу булавкой. После чего вскинул руки над головой и превратился в ворону. А затем исчез в снегу.

Все произошло очень быстро. Ни Финч, ни Арабелла ничего не успели понять. Они лишь пораженно уставились на Риввина, осевшего на пол во все увеличивающейся луже черной крови, и на бросившуюся к нему женщину.

От резкого порыва ветра дверь захлопнулась…

***

Передряги. Коварные, бесконечные передряги. Они, словно клубки ниток, которые ты пытаешься засунуть в ящик, но каждый раз, как ты уже почти справился, какой-нибудь берет и выпадает. И не просто выпадает, а подленько закатывается под кровать.

Финч и Арабелла были профессионалами попадания в передряги. С упорством двух непокорных мушек, угодивших в пятно пролитого клея, они бредут, с трудом отрывая лапки от липкой поверхности, но упорно продолжают заходить в это пятно лишь глубже, влипая все сильнее.

Если бы у Финча было хотя бы пару минут остановиться и подумать об этом, возможно, он и нашел бы какое-то объяснение своей привычке находить передряги. Но сейчас у него совсем не было на это времени.

Очень сложно рассуждать о столь глобальных вещах, когда ты бродишь по этажам огромного, недобро настроенного к тебе особняка, заглядываешь во все углы и щели в поисках коварного злодея.

«Уэллесби» словно вымер – он затих и онемел. Лестницы остановились. Коридоры были пусты. Камины погасли, и их снова закрыли панелями. Слуги с подносами исчезли за стенами. Судя по всему, все гости и домочадцы пребывали сейчас в бальном зале, где началась вторая партия танцев.

Финч и Арабелла вновь остались наедине с этим огромным домом.

Все было из рук вон плохо.

Мальчик осознавал, что их втянули в какую-то игру, но не понимал ее сути. Штормовой трамвай, не-птицы, прибывшие по подземной железной дороге, среди которых и Одноглазый. Что он здесь делает? Как мадам Клара узнала, что он здесь будет? Что она от него хочет? Больше не было сомнений в том, что она явилась в «Уэллесби» именно за ним…

Подлый Корвиус Одноглазый ранил мистера Риввина и скрылся. Снег, который он неизвестно как занес в комнату, перестал идти, но даже и не подумал таять. В снегу было все: он ковром укрывал кровать, на которую положили мистера Риввина, сугробами громоздился на ковре, у гардероба и окна. Он заполонил камин и тонкой поволокой застлал резные фигурки на каминной полке.

Банкирша с улицы Мэпл не испугалась – она храбро и твердо выдержала все, чему стала свидетелем. И, несмотря ни на что, – стоило отдать ей должное – осталась с мистером Риввином. Мало что понимая, но тем не менее не теряя хладнокровия, она перевязала его рану его же любимым шарфом.

– Вы такой же… такой же монстр, как тот, в белом? – спросила мадам.

– Ну уж нет! Я намного красивее! – самодовольно ответил Риввин и потерял сознание.

Казалось, он не дышит. Женщина взяла его за руку.

– Он умер? – Финч невежливо ткнул мистера Риввина в плечо. Челюсть того безвольно отпала, и он захрапел на всю комнату.

– Судя по всему, он просто спит, – сказала банкирша с улицы Мэпл.

– Думаю, с ним все будет хорошо, – заметила Арабелла и кивнула Финчу, указывая на дверь. Тот кивнул в ответ.

– Мадам, вы присмотрите за ним?

– Конечно, но, может быть, вы объясните мне…

– Не сейчас, мадам, – твердо сказал Финч. – Нам нужно догнать того, кто ранил мистера Риввина. Это очень важно.

Она лишь кивнула. Эта женщина прекрасно понимала значение слова «важно». В особенности, когда к нему добавлялось «очень».