Читаем Птицы белые и черные полностью

Птицы белые и черные

— Спасибо, не курю, — больше из чувства противоречия сказал Виктор.

— А вот неправду говорить не надо. С самого начала давайте договоримся — только правду. Иначе у нас с вами ничего не выйдет. Так что кури, Виктор. Извини, что на «ты». Можно?

— Пожалуйста… — пожал плечами Виктор.

— Вы тоже можете курить, Татьяна Ивановна.

— Благодарю. — Она достала из сумочки пачку, вынула сигарету.

— И еще вот о чем хочу попросить, — глянув на Виктора, проговорил Андрей Степанович. — Не надо передо мной сидеть нога на ногу и руки складывать на груди. Эти наполеоновские позы ни к чему. Ты слышишь меня, Виктор?

Виктор не ответил, нехотя опустил руки, снял одну ногу с другой, спросил:

— А как у вас можно сидеть?

— Просто. Как все люди сидят. Свое превосходство перед другими подчеркивать не надо.

— Ничего я не подчеркиваю, — недовольно ответил Виктор.

— Твое бессознательное, рефлекторное поведение говорит о другом. Честно говоря, если б не Юрий Николаевич, я бы никогда не взялся заниматься с вами. Но он мой фронтовой товарищ, и отказать я не мог.

— Так, может, нам лучше уйти?

— Виктор, — умоляюще проговорила Татьяна.

— Татьяна Ивановна, сколько Виктору было лет, когда вы вышли замуж?

— Два года… два года и пять месяцев…

— Вы любили мужа?

— Да.

— На сколько он был старше вас?

— На пятнадцать лет… на шестнадцать.

— Вы работали, когда вышли замуж?

— Нет, я как раз только закончила университет.

— А потом тоже не работали? — как-то буднично и даже равнодушно спрашивал Андрей Степанович.

— Нет.

— Почему?

— Муж хорошо зарабатывал и хотел, чтобы я была дома… Он просто заставил меня уволиться… Он был известный мостостроитель, Герой Труда…

— Это я знаю… А в школе вы учились хорошо?

— Закончила с золотой медалью.

— Ив институте тоже все шло хорошо?

— Да.

— Как я понимаю, вы привыкли к своему выигрышному, не рядовому положению первой ученицы, первой студентки. Вас уважали, вам завидовали, вы были всегда в центре внимания…

— Не знаю… в общем, да…

— А как вы проводили свободное время, когда муж заставил вас не работать?

— То есть? Я занималась домом… сыном… мужем…

— У вас была домработница?

— Да.

— Стало быть, особых хлопот ни дом, ни сын вам не доставляли? — все тем же бесстрастным тоном допрашивал врач. Создавалось впечатление, что ему заранее известен ответ и, вообще, ему разговаривать скучно.

— У матери всегда достаточно хлопот, — обиженно сказала Татьяна.

— У вас было много друзей?

— Да. В основном это были друзья мужа.

— И в основном мужчины?

— Д-да… но были и их жены… другие женщины…

— Подруги у вас есть?

— Н-нет…

— А когда в университете учились?

— Были, конечно… Потом мы растерялись друг с другом…

— И среди своих подруг и друзей вы всегда стремились и занимали положение, так сказать, лидирующее? Были душой компании?

— Мне трудно сказать со всей определенностью… Но похоже, что так…

Виктор слушал разговор со скучающим видом. Машинально опять сложил руки на груди, положил ногу на ногу.

— Сядь нормально, Виктор, — тоном приказа произнес Андрей Степанович. — И прошу внимательно слушать, о чем мы говорим.

Виктор нехотя повиновался.

— И в компании друзей мужа вы тоже стремились быть в центре? — продолжил Андрей Степанович. — Тем более что вас лишили, так сказать, общественной деятельности… работы… И активность вашей натуры сублимировалась в этом.

— Мне трудно ответить на это… может быть, и так… — пожала плечами Татьяна.

— Вы прожили с мужем, если не ошибаюсь, больше пятнадцати лет?

— Да.

— Влюблялись в кого-нибудь за эти годы?

Татьяна поперхнулась дымом, закашлялась. Виктор с интересом взглянул на нее. Татьяна откашлялась:

— Я не понимаю, доктор…

— Что ж тут непонятного? Самый, знаете ли, элементарный вопрос.

— При ребенке…

— Это Виктор ребенок? Ну, знаете… — Тут Андрей Степанович впервые позволил себе снисходительно улыбнуться. — Я в его возрасте на фронт ушел. И потом, мы договорились — секретов друг от друга у нас не будет. Так влюблялись или нет? Скажем мягче. Романы были? Увлечения?

— Н-нет… — сначала неуверенно прошептала Татьяна, а потом решительно замотала головой: — Нет, нет!

Виктор продолжал смотреть на нее, презрительно усмехнулся.

— Виктор, ты на этот счет другого мнения? — перехватив его взгляд, спросил Андрей Степанович.

— Ну, были… — довольно равнодушно сказал Виктор. — А что тут такого?

— Ничего. А откуда ты знаешь об этом? — Лицо врача по-прежнему ничего не выражало, и голос был равнодушным.

— Да знаю… — попробовал уклониться от ответа Виктор.

— Откуда?

— Да видел.

— Где? Что видел? Когда?

— Ну, видел, как мать… в саду целовалась… с одним художником… Давно это было… на даче…

— И ты до сих пор помнишь?

— Помню, конечно…