Птицы меня не обгонят

И вдруг какая-то неведомая сила подтолкнула его обратно к дверям. Остановившись на пороге, он долго смотрел на пустую кухню. Она казалась ему такой одинокой, такой печальной и непривычно чужой.

Когда-то он сюда вернется?

«Пузырек!» — мелькнуло у него в голове. Свинка спала в коридоре, свернувшись в коробке клубочком. Милан наклонился к ней и погладил по шерстке. Зверек лениво потянулся и открыл глаза.

— Прощай, Пузырек!.. Ах ты дурачок, ничего-то ты не понимаешь… Ты и не знаешь, что мы должны проститься. Спи, спи… Так для тебя лучше. Может быть, они без меня будут к тебе добрее…

Он глубоко вздохнул. Потом отвернулся от коробки. Пузырек снова засыпал.

Милан запер двери передней и, спрятав ключ под половичком, взглянул на часы. Четверть третьего.

33

У почты он уже никого не застал. Вместо Вендулиной улыбки на него оскалили зубастые пасти два бронзовых страшилища, украшающие тяжелые дубовые ворота. Он оглядел проход под аркой и прошелся по длинному коридору вдоль дверей с табличками: «Посылки», «Телефон», «Телеграф». Сегодня суббота, все заперто.

Ждала его Вендула? Может быть. А он все не шёл и не шел, слишком долго не мог открыть замок. Наверное, ей наскучило ждать, и она вернулась домой.

Из дверей трактира выскочил мальчишка. Милан узнал Петера и окликнул его. Он заметил, что Петер тащит в руке тяжелую сумку с пивом.

— Петер? Ты не видел Вендулу?

— Кого? — спросил Петер.

Милан повторил. Имя, столько раз произнесенное вслух и в мыслях, имя, которое так волнует и вместе с тем успокаивает. Он заметил, что синяк под глазом Петера совершенно исчез.

— Видал… — подтвердил Петер. — Она, кажется, домой пошла. Стояла у почты… с кем-то.

Милан насторожился.

— Постой, постой, — продолжал Петер. — Она пошла, кажется, не домой. С ней был Славечек. Ты ее ждал?

Милан покачал головой.

— Сознавайся…

— В чем я должен сознаваться? — пожал плечами Милан. — А даже если ждал?

— Фьють… — многозначительно присвистнул Петер. — Вот накладочка!

— Что значит накладочка?

— Я же тебе говорю: ты не пришел, а Вендула взяла и ушла со Славечком. Встретила его здесь. Вот это здорово!..

Петер все подливал да подливал масла в огонь.

— Не лезь ты не в свое дело, — посоветовал Милан. Но по голосу было ясно, что он смущен и раздосадован: неужели Вендула могла пойти к реке со Славечком? Хотя Славечек был его самым лучшим другом.

— Ну, приветик, — попрощался Петер. И успокаивающе добавил: — Ты не расстраивайся. Сам понимаешь, Вендула…

— Ты у меня сейчас заработаешь!..

Милану надоело слушать подковырки. Петер самоуверенно засвистел мотив какой-то незнакомой песенки и исчез в боковой улочке.

«А теперь куда? — размышлял Милан. — Если Вендула действительно пошла со Славечком, то поступила так потому, что разозлилась. Ведь я-то опоздал, не пришел вовремя, чего же ей тут торчать! И маме своей она должна что-то сказать…»

Но Милан хотел проститься. Кто знает, когда они с Вендулой снова увидятся. Должна же она по крайней мере знать, что он уходит из дому!

Милан кинулся бежать и остановился только под ее окном. Немного поколебавшись, он засвистел. Никогда раньше он не вызывал ее свистом.

Штора в темном окне осталась неподвижной.

Он снова засвистел. Потом расхрабрился и позвонил. Если выйдет Вендулина мама, он скажет, что ему необходимо поговорить с Вендулой. Не выгонит же она его! Но тут наверху приоткрылось окно и послышался девчоночий голос:

— Чего тебе?

Вендула. Какое у нее лицо! Совсем чужое.

— Спустись, пожалуйста, вниз…

Она презрительно вскинула голову.

— Чего тебе?

— Я тебе все объясню. Я не мог прийти…

— Не мог… — Она усмехнулась.

— Правда. Сегодня пришло то письмо. И новая анкета.

С Вендулой вдруг произошла какая-то перемена. Безразличие и высокомерие исчезли, словно крупинки песка в редком сите. Она крикнула: «Подожди!» — и резко захлопнула окно.

«Она не ходила со Славечком. Она ждала его, Милана!» — убеждал он сам себя. Ему уже вовсе не было скучно торчать тут, на тротуаре, в ожидании Вендулы. Значит, Петер наврал. А он, балда, поверил ему. Зачем Петер это сделал?

— Ну что? — участливо спросила Вендула еще в дверях.

Он оглянулся. На другой стороне улицы он увидал группу пожилых женщин. Их заботливое любопытство было ему хорошо знакомо.

— Пошли к реке. Тебе можно?

Вендула кивнула.

— Мамы нету дома. Я ей говорила, что пойду гулять…

— Здо́рово…

Они поспешно удалились, преследуемые испытующими взглядами женщин.

— Зачем тебе убегать? Не выдумывай! — сказала Вендула, когда выслушала его рассказ.

— Я должен… Неужели не понимаешь?

Она покачала головой:

— Тебя поймают, отправят домой, ты только опозоришься.

— Не поймают, — твердил он упрямо. — Я убегу куда-нибудь на Шумаву… Пойду хотя бы овец пасти или…

— Как ковбой, да? — высмеивала его Вендула.

Ему было неприятно, что она так насмешливо относится к его планам, хотя он и понимал, что и сам еще не убежден в своей правоте.

Они шли по узкой тропинке вдоль реки. Он поднял камушек и швырнул его в мутную воду. Зачем, он и сам не знал этого.

— Тебе хорошо смеяться… — сказал он ей почти с упреком. — Тебе-то чего не хватает?