Птицы небесные. 3-4 части

— Вы живите где хотите, а нам нужно документы проверить вашего отца начиная с Таджикистана. Пишите заявление, что вы живете, как священник и монах, в Абхазии, а отца хотите поселить в Адлере. Только это еще не все: вам нужно в Краснодаре разрешение получить. Тогда и пропишем вашего Федора Алексеевича. Пусть Краснодар решает!

Мне это обстоятельство показалось запредельным для моих душевных сил.

— А когда проверка документов закончится? — упавшим голосом спросил я.

— Не раньше, чем через месяц. А пока приходите, проверяйте списки.

Начались долгие хождения по мукам в милицию с записью в очередь с шести утра. Верный Александр всюду сопровождал меня. Не желая ехать в неизвестность, мне хотелось дождаться результатов проверки. Время шло, а ответа не было.

Начальница, увидев меня в очередной раз, вспылила:

— Что вы все ходите и ходите ко мне? Сказано вам: через месяц придут сведения! Вы в Краснодар ездили? Вот тогда и будем разговаривать.

— Простите, месяц уже прошел… Отец без пенсии и без денег сидит.

Мои возражения не были услышаны.

— А мне какое дело? Значит, Таджикистан тянет! Освободите кабинет и не мешайте работать.

Пришлось собрать все телесные и душевные силы и собираться в Краснодар.

— Батюшка, не переживайте, я тоже с вами поеду!

Самоотверженность послушника немного утешила мою душу.

— Спасибо, Саша! Без твоей помощи мне давно уже пришел бы конец.

* * *

Что синь, от края и до края,
До дна от солнца светится,
Что где-то жизнь течет иная,
С трудом каким-то верится!

А за окном — зима сырая

С вороньей стаей по ветвям,
Так убедительно плохая,
Что и без слов понятно нам!

И в той знакомости тревожной

Мне тоже что-то вручено —
И море с синью невозможной,
И то, что светится оно.

Рабы суеты не поднимают взора от земли сей, ибо говорят друг другу: «Разве возможно воскресение наше в Боге?» И им отвечают другие рабы: «Не нуждается человек в Боге!» Потому изливается гнев Божий на рабов нерадивых. Но чада Божии смотрят прямо в лицо Отца Небесного, ибо сказал Он Сам через пророка Своего: Будьте святы, потому что Я свят (1 Пет. 1:16), а через Сына Своего прорек: Видевший Меня видел Отца (Ин. 14:9). Рабы земли сей всегда пребывают во мгле греха, а сыны Божии неотлучно — в укрепляющей их благодати, сияющей в сердцах детей Отца Небесного, подобно огню в купине неопалимой. Сыны живут в истинном смирении пред Отцом светов, а рабов точит горькая зависть и сжигает гнев. Дух Божий касается душ сынов Божиих и раскрывает им без-предельность Царства Небесного, а плотские души живут и мыслят по-плотски, не проникая в глубины Божественной жизни Твоей, Христе, которую во всей полноте даруешь Ты созерцающему уму.

МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ

Обманываю я сам себя, Боже, и не нужно даже хитростей лукавого, когда верю я, что тело мое — это я сам, и жизнь моя, и упование мое. Тело всегда немо и безжизненно, ибо лишь благодать Твоя, Христе, движет его и говорит через уста его. Плоть обманывает плоть своей привлекательностью, пустая плоть, ничего не значащая без жизни вечной Твоей, Боже. Познавший Тебя преобразил и смертную плоть свою, наделив ее благодатью и животворящей силой, избавив от греха и смерти. Тогда преображенное тело становится помощником и другом в подлинном благоговейном единении с Тобой, Господи, когда истины Евангелия созерцаются боговидно богами по благодати Божией.

По зеленеющим первыми всходами бескрайним кубанским полям мы катили на стареньком междугородном автобусе. В окно сильно дуло через неплотно прикрытую щель. Солнечные лучи щедро разбрызгали пятна света по весенней просыпающейся земле, ощутившей первое настоящее мартовское тепло. От этого в душе лучилось солнечное настроение и жило ожидание самых удивительных свершений. В Краснодар приехали поздно, в одиннадцать вечера. Отыскали горисполком, а ночевать оказалось негде — в гостиницах, как всегда, не было мест. В вестибюле учреждения горел свет. На наш стук вышел старенький вахтер.

— Ладно, ночуйте здесь, в креслах! Только утром раненько я вас на улицу выпущу, чтобы вас здесь сотрудники не увидели. Зайдете потом в общей очереди.

Такое предложение показалось нам верхом удачи. Наутро, заспанный и плохо соображающий, я стоял перед каким-то чиновником, который долго что-то писал, а потом подал мне бумаги.

— Разрешаем вашему отцу и вам прописку в виде исключения. Для нас монахи — дело новое, поэтому потребовалась серьезная проверка. Можете ехать в Адлер, оформлять документы.

Сотрудники паспортного стола, уже привыкшие к нашему хождению по кабинетам, обратились ко мне и Александру с просьбой:

— Батюшки, вы можете освятить наше учреждение? А то у нас тут работа нервная.