Птицы перелётные

– Мне нравится, только, знаешь, Серёжа Коржуков уже написал песню на эти стихи. Но ничего, я твой должник за «Сочи», пой, у тебя получилось симпатичней!

– Да ладно, – сказал я, – не буду я петь эту песню. Я её просто так написал, чтобы не потерять квалификацию. Пусть её поёт твой Коржуков, а я ещё что-нибудь придумаю.

И я действительно долгое время не пел «Зиму». Первое публичное исполнение песни состоялось в декабре 1986 года в городе Ярославле. Это был мой первый концерт после ухода из «Пламени» в самостоятельное плавание. «Зиму» бисировали, я спел её дважды. Именно тогда решил, что это знаковая для меня песня и что таким успехом не разбрасываются. И до сих пор «Зима-зима» меня согревает в холодные наши зимы. Что-то в ней есть, а что – может, вы мне расскажете?

12. До свидания

Чуточку грустно песней «До свидания» говорить «До свидания!» нашему маленькому проекту, в котором я с удовольствием вспоминал, а вы с разными чувствами читали мои мини-мемуары о песнях, вошедших в «Альбом». Мы добрались до последней песни и, имея в виду высказывание Штирлица, что запоминается последняя произнесённая фраза, я нахожусь в некотором сомнении, как построить последнее своё эссе. Да, песня выпала славная, я сам считаю, что она одна из самых красивых среди придуманных мной за всё время «моей жизни в искусстве». Я рядом бы поставил «Дорогу», «Ты мне нравишься», и ещё, пожалуй «Рождество»… Дальше я начинаю отчаянно буксовать.

Отзывы моих коллег-музыкантов об этой песне тоже были комплиментарны, и мне приятно, что подобные слова я слышал и от Игоря Корнелюка, и от Преснякова-старшего, и от Трофима – да от многих! Может, это оттого, что я (а это был, по-моему, 83-й год) отважился записать попсовую песню без баса, барабанов, исключительно с акустическими инструментами (гитара, флейта, кларнет); может, оттого, что солистка (Наталья Киреева) пела всего одно слово «До свидания», не знаю. Короче, так случилось – я не виноват.

А события развивались следующим образом. В концертах ВИА «Пламя», где я тогда работал, принимал участие конферансье Андрей Васильев – крупный, килограммов на 130, мужчина с очень характерной внешностью. Казалось, художники, которые создавали образ «конферансье» для спектакля Сергея Образцова, срисовывали его с Андрея. Особым успехом в его исполнении пользовалось буриме – игра, в которую Васильев играл со зрителями. Смысл её заключался в том, что зрители с места выкрикивали свои пары рифмованных слов, из которых конферансье потом конструировал свои «стихи». И неважно, что рифмы «галка-палка», «водка-селёдка», «конферансье-монпансье» мигрировали из концерта в концерт. Публика считала, что она прикоснулась к таинству рождения «искусства», и неистово аплодировала Васильеву. Честно говоря, я тоже не проводил черты между настоящими стихами и буриме и считал, что Андрей не лишён дара сочинительства.

И я доставал Андрея, уговаривая его что-нибудь написать совместно. Васильев долго тактично уходил от совместного песнесложения, убеждая, что вот коктейли он готовит действительно мастерски и мне непременно надо выбрать время, дабы по достоинству оценить то, в чём он мастер. Однако меня как раз процесс смешивания напитков совсем не интересовал. Но, видимо, я был по-хохляцки настойчив, и однажды Андрей дал мне лист бумаги, где были написаны три куплета и припев. Стихи назывались «До свидания». Ближайшим же вечерочком я приступил к написанию песни, и вскоре она была готова.

В то время мне давали петь в концерте ВИА одну песню под гитару, и как-то раз, укоротив «До свидания» на один запев, я исполнил её на нашем концерте. Я понял, что песня получилась. Правда, сказать, что она круче, чем «Баллада о жеребёнке» или «Расставайтесь любя», я не могу. И я продолжил жить и сочинять новые песни. А «До свидания» заняла свое достойное место в ящике стола, откуда я её иногда доставал, чтобы стряхнуть пыль и полюбоваться на досуге.

А потом мне позвонил Вячеслав Пронин – редактор «Утренней почты», у которого я снялся уже с песней «Зеркала» – и спросил: «А нет ли у тебя песни про трамвай? Мы делаем выпуск “Почты” про трамваи». И у меня такая песня была!

Пронин приехал ко мне домой, и ночью мы писали сценарий всей программы и конкретно сюжет «До свидания», и Слава мне сказал, что в моей песне должна быть героиня, а я придумал, чтобы она пела всего одно слово. Редактор согласился. Начали думать, кто будет моей героиней. Я предложил Ирину Шачневу, на что мне было сказано, что это будет «Пламя», а он не хочет никаких ВИА. И я вспомнил Наташу Кирееву из «Голубых гитар», мою Красную Шапочку. Наташка давно работала в ресторане и с радостью согласилась сняться на телевидении.