Птицы Великого леса

Он попытался дотронуться рукой до спины, прощупать рану. Мышцы сводило, рука стала непослушной. Удар у стражника вышел удачный, только не для Вячко. Нож вошёл неглубоко, да и крови толком не было, но клинок задел что-то, от чего ноги начало сводить судорогой.

Нужно было дождаться Вторака, тот мог помочь. Пусть не получится вылечить его, главное, чтобы он смог держать меч. До рассвета нужно было уплыть из города.

Вячко сел, прислонившись спиной к стене, потряс головой, пытаясь сбить сонливость. Он пообещал себе не засыпать в чужом доме наедине с незнакомым человеком.

Но глаза закрылись сами собой.

По телу разлилось тепло. Вячко не хотелось просыпаться, но кто-то настойчиво тряс его за плечо.

– Вставай, княжич, – раздался голос Вторака.

Вячко потёр глаза, поднял голову. Рядом сидели Вторак и Синир.

– У вас получилось.

– Почти без потерь, княжич, – обрадовал его колдун. – Пожар отвлёк людей, дворец почти опустел, а с теми, кто остался на страже, мы быстро справились.

У соседней стены отдыхал Турар с остальными людьми хана. Бойцов стало на двух меньше.

Непривычно смущённый Синир вдруг потянулся, обнял Вячко. Они похлопали друг друга по спинам.

– Ты как?

– Да жив, слава богам, – лицо Синира распухло, под глазами красно-синим цветом переливались синяки. – Зато ты, говорят, отлично. Женился, вон.

– Это для дела…

– Плевать. Теперь держись от веснушки подальше, раз женатый, – Синир попытался засмеяться, но только скривился от боли: его губы были разбиты.

Вячко вновь потянулся рукой себе за спину, и на этот раз у него получилось. И только тогда осознал, что больше не испытывал боли.

Рана осталась, ещё свежая, мокристая, но Вячко свободно двигал рукой. Он посмотрел удивлённо на колдуна и по его удовлетворённому взгляду догадался, кого стоило благодарить.

– Это ты?

– Да, княжич.

Вячко нахмурился.

– Не зря? Сможешь теперь расколдовать рабов?

– Что же мне, стоило оставить тебя калекой? – удивился Вторак. – Клинок мышцы задел. Ты бы долго ещё меч в руках не смог держать.

– Так что, сможешь расколдовать рабов? – обеспокоенно переспросил Вячко.

Вторак кивнул без особой уверенности.

– Если будет нужно, я напитаюсь силой… у кого-нибудь…

Он оглянулся на горевший очаг.

– Пойду пока… хоть немного…

Вторак пересел к огню, протянул к нему руки. Можно было подумать, что он просто грелся, но Вячко догадался, что колдун забирал силу у огня, и скоро тот начал тухнуть. В Дузукалане многие топили не дровами, а кизяком – навозом, перемешенным с сеном. Обычно он долго прогорал в больших круглых печах, но колдун слишком сильно тянул силу.

Старик, хозяйничавший в доме, тоже подошёл к огню, подбросил ещё кизяка, пошевелил кочергой, пытаясь ярче разжечь пламя.

Вячко несколько раз медленно вздохнул, собираясь с мыслями.

– Рассказывай, что было.

Щуря покрасневшие глаза, Синир отвернулся от огня.

– В самом начале, когда меня схватили, то даже не допрашивали. Там был какой-то уродливый мужик с огромным ртом. Он заставил меня что-то выпить, и я потом несколько дней даже говорить не мог. Может, они решили, что я умом тронулся, не знаю, но от меня избавились. В себя я пришёл уже на невольничьем рынке, пару дней так же валялся у стены, и покупателей особо не находилось, а потом очухался, и меня сразу выставили на торги. Так я и попал к хану.

– Он спрашивал обо мне?

– Не-а. То есть о тебе спрашивали, да только не хан. Там был один урод с огромным носом, угадай, откуда?

Вячко в загадки играть не стал.

– Из Лойтурии, – сам ответил Синир. – Чистый лойтурец: и по одежде, и по языку, и по лицу. И не простой путешественник или воин, а знатный господин, я сразу понял по его манерам. Он говорил со мной по-скренорски, – уголок губ дёрнулся то ли от боли, то ли от волнения. – Оказывается, я почти забыл язык, но потом разговорился. Не, ты не думай, много не болтал. Но зато узнал, что лойтурец не так прост.

– О чём ты?

Синир довольно хмыкнул и подтащил к себе по полу мешок. Внутри что-то дребезжало. Оружие. На свет скренорец достал короткий нож с клеймом Холодной Горы.

– Это металл Охотников. Я забрал всё, что у лойтурца при себе было, когда я его убил.

Немного. Нож и меч.

– Лойтурец? Ты уверен? – не поверил Вячко, взял нож, чтобы разглядеть получше. Он видел Охотников лишь пару раз, они редко бывали в Златоборске. Их клинков в руках держать не приходилось, Вячко и сказать не мог, чем они отличались от других мечей по своему виду.

– Я уверен, – хмуро ответил Вторак, отвернулся от огня и поднял руку.

Только теперь Вячко заметил, что она была замотана.

– Неудачно я попался этому лойтурцу. Зато уверенно говорю: это металл Охотников.

Отчего Вторак не помог себе, но вылечил Вячко?

– Тебе надо исцелить руку, пока есть время.

– Почти зажило уже. Заклятия плести смогу.

В глаза он старался не смотреть, как всегда, когда разговор был ему неприятен.

– Почему ты не хочешь вылечить себя?

– Потому что это отнимет силы или у меня, или у кого-то из вас. А сейчас они каждому понадобятся.