Птицы Великого леса

Стрела хотел возразить, но заставил себя замолчать, скривил такую морду, будто слова обожгли ему язык.

– Дедушку домового должно почитать, – неуверенно пискнула Веся, и можно было только подивиться, как она осмелилась возразить жениху.

Дара начала одеваться и потратила так много времени на выбор височных колец и перстней, что сама начала злиться своей нерасторопности. Для дочки мельника собраться хоть на работу в поле, хоть на свадьбу к подружке было делом скорым. Какой наряд выбирать, если их всего два?

Теперь у лесной ведьмы был целый ларец с украшениями, его по приказу Ярополка Третьяк наполнил самыми разными драгоценностями, и каждое утро Весняна с восторгом разглядывала перстни, височные кольца и обручья, пока помогала сестре заплетать волосы.

Вот и на этот раз девушки долго провозились, приводя Дару в порядок для встречи с Великим князем. Весняна переживала, наряжая сестру, и косы у неё в первый раз получились кривые, пришлось переплетать. Стрела терпеливо ждал и молча постукивал пальцами по столу. Разговор про домового он не продолжил, но далось это ему, видимо, нелегко.

И когда Дара была готова, он не выдержал и заявил:

– Сразу видно, что вы две из глуши. В городах духов не жалуют.

– Так ты сам из глуши, – припомнила Дара. – Твоя деревня недалеко от нашего Заречья стоит. Уж точно не стольный град.

– Только поэтому больше спорить с вами и не буду, – протянул Стрела и вскинул руки к небу, то ли молясь Создателю, то ли сдаваясь на волю девушек. – Но в городе, Константином-каменоломом вас заклинаю, никому об этом не рассказывайте.

– Я семнадцать лет никому не рассказывала, что я ведьма, уж с этим справлюсь, – хмыкнула Дара.

– Зато как рассказала, так рассказала, на весь мир заявила, я бы сказал.

Дружинник сам весело посмеялся своей шутке, поцеловал Весю и первым оказался в дверях.

– Пошли, госпожа лесная ведьма, проведу тебя до дворца, прослежу, чтобы ты никого в лягушку по дороге не превратила.

– А за себя не страшно?

– Меня Веся поцелуем расколдует, – Стрела подмигнул задорно своей невесте, и тут постучали в дверь.

Парень переменился в лице, растерял всё веселье.

– На кой они припёрлись?

Он открыл пришедшим: двум здоровым детинам, по одному виду которых Дара как-то сразу догадалась, что они были не из людей Ярополка – они были коренастыми, чернявыми, как большинство людей в Лисецке.

– Князь Чернек требует к себе лесную ведьму. Нам сказано, она из дворца сбежала и здесь прячется.

– Здесь она не прячется, а живёт по распоряжению Великого князя. И к князю идёт сама, по собственной воле.

На пороге Дара оглянулась.

– Удачи, – шёпотом пожелала сестра, и пришлось через силу улыбнуться ей в ответ.

На улице заметно потеплело, но снега намело так много, что от крыльца вела теперь едва различимая тропка. Люди Чернека не сводили с Дары глаз, будто ждали, что она сорвётся и убежит прочь. Они повели их, точно пленных: один спереди, другой сзади.

Стрела по-хозяйски оглядел двор и сказал как ни в чём не бывало:

– Снега-то навалило. Нанять бы кого разгрести.

– Ты мужик, ты и разгреби, – будь у Дары время, так она и сама бы расчистила дорожку, ей и в голову на такое жаловаться не пришло.

– Мужики в поле пашут, а я боярский сын, – напомнил чванливо Стрела. – Мне не положено снег грести.

«Лучше бы Веська в Ежи влюбилась, ей-богу, – сердито подумала Дара. – Тот хоть помалкивал».

И только тогда она вспомнила, что в Лисецк с ними пришла Горица, но много дней Дара уже не слышала о ней вестей. Не то чтобы она скучала по злобной бабе, но хотелось бы знать, где она теперь и не стоило ли ждать от неё беды. Узнай о кухарке княгиня Здебора, так могла бы расспросить её о Даре, а то и воспользоваться дурным языком Горицы в своих целях.

У калитки топталась Третьяна.

– Вот ты где, – буркнул себе под нос Стрела. – Что стоишь? Стесняешься в дом зайти?

– Неловко как-то, – улыбнулась жалобно девушка, опасливо косясь на людей Чернека.

– Неловко ногами ходить?

– Да я… это…

– Отстань от неё, – Дара подошла к девушке и взяла её за руку, сама поражаясь зародившейся жалости.

Третьяна не была дома с тех пор, как погибла её семья. Каково ей было видеть в родной избе чужих людей?

Ростислав оглядел служанку с головы до ног, поправил меч на поясе и пошёл первым по дороге к городу. Дара внимательно смотрела ему в спину. Пусть и был он боярским сыном, а всё равно больше походил на разбойника. Помнится, когда Дара впервые увидела Вячко в княжеской одежде, то сразу иначе на него посмотрела. Княжич пусть и повстречался ей оборванцем, но смог предстать и другим: величавым, знатным господином. По такому издалека видно, что он особых кровей, не ровня простому землепашцу.

А Стрела даже на имя человеческое откликался хуже, чем на прозвище, да и вид у него был как у простолюдина. Ходил он не как другие бояре и князья, а точно крался, готовясь или в бег пуститься, или в драку кинуться, и шаг у него был мягкий, ловкий, как у кота. Не будь он боярином, так болтался бы, верно, в петле за разбой. Такие добрыми делами не славятся.

Дарина с Третьяной под руку, точно старые подруги, пошли за Стрелой.