Птицы Великого леса

Дара нашла глазами Ярополка, с надеждой, с мольбой посмотрела на него. Ледяные глаза Снежного князя были непроницаемы. Одно слово князя, и они разорвут её на клочки.

– Я сожгла Совин, это правда, – негромко начала Дара. – Охотники напали на меня, а горожане пытались убить. Я не сделала ничего, что не сделала бы княгиня Злата. Я защищалась и мстила. Разве в этом я виновата? Вы хотели бы, чтобы я сдалась и дала рдзенцам себя растерзать?

– С чего бы Охотники на тебя напали, раз ты невиновна?! – взвился Мефодий.

– Ведьме не нужно быть виновной в преступлении, чтобы Охотники желали её убить. Для этого нужно просто родиться ведьмой.

– Она права, – согласился Ярополк, и нараставший возмущённый ропот мгновенно затих. – Со времён Хмельной ночи колдунов убивают просто так, без обвинений. Горяя убили ни за что.

– Великий князь, это сделала лесная ведьма!

– Горяя отравили, – оборвал Мефодия Ярополк. – Ему подкинули отравленные восточные лакомства, которые ты купил в тот день на торговой площади, Мефодий. Мои люди всё узнали, нашли свидетелей, всё записали и скоро передадут Пресветлому Отцу Седекию. Ты, верно, надеялся, что Дарина умрёт, но вместо неё погиб невинный человек. Чародей, которого Рассветные сёстры очистили и благословили.

По палатам пробежал гул, и люди вдруг начали пятиться прочь от Мефодия, точно он был прокажённым.

– Какая возмутительная ложь! – заверещал Мефодий. – Кто этот подлец, который свидетельствовал против меня?

– Твой собственный слуга и свидетельствовал, Пресветлый Брат. Он долго молчал, но недавно сам пришёл с повинной к моей матери, княгине Фиофано. Что до служанки Дарины, так Третьяна сама сегодня сюда явилась. Эй, добрая девушка, подойди, – Ярополк рукой поманил к себе служанку, и она, вжимая голову в плечи, подошла к князю. – Третьяна, расскажи, где ты была все эти дни, пока тебя искали?

– В храмовом подполе.

– Где? – переспросил князь, как если бы у него вдруг испортился слух.

– В храмовом подполе, – громче повторила Третьяна, а сама посмотрела на Святослава. – Меня брат Мефодий там держал силой. Он сказал, что все должны поверить, что я умерла. А когда я сбежала и вернулась домой, Мефодий привёл разбойников, которые всю мою семью перебили, я одна спаслась.

Мефодий закричал, сорвался на визг. Он вдруг позабыл ратиславский язык, завопил на родном троутоском. Возмущённо воскликнула что-то княгиня Здебора, её ключница кинулась с кулаками на Третьяну, и Святослав с силой толкнул Маланью на пол прямо к ногам Чернека.

Дара прижалась спиной к стене, от каждого крика она непроизвольно вздрагивала. Ей послышался рёв пламени, что рвался прямо из-под земли. Шумно, страшно, тесно. Толпа распалялась всё больше, орала всё громче, и Дара ждала, ждала, когда эта ярость обернётся против неё.

– Она же нечистая! Дочь Аберу-Окиа. Вы же все знаете пророчество: дочери Аберу-Окиа уничтожат города, и миру наступит конец…

– Заткните его, – устало потребовал Снежный князь.

Но Мефодий не замолкал.

– Тихо! – заорал Ярополк. – Мефодий преступник и как преступник будет судим. Уведите его в темницу. Ты, Чернек, теперь видишь, сколь легко посеять между нами смуту. Я пришёл защищать твой город и привёл людей, которые будут за него стоять до последнего, а ты готов отправить их на плаху. Лесная ведьма ратиславка, она родилась и выросла в Златоборском княжестве, и потому даже если совершила злодеяние, то против наших вечных врагов. И клянусь Создателем, она не сделала ничего, что я сам не сделал бы с рдзенцами. Они сгорели в уплату за всё зло, что причинили нам: за Три Холма, княгиню Злату и Ярополка Змееборца. И точно так же лесная ведьма сожжёт кагана и всё его войско степных дикарей, когда они придут.

Чернек молчал, молчала и его жена.

– Что до воли храма, то я получил позволение от самого Пресветлого Отца Седекия взять к себе на службу лесную ведьму, пока есть угроза войны, – продолжил Снежный князь. – И если понадобится, соберу целый отряд чародеев. А ты, Чернек, помни, что в Лисецк тебя мой отец посадил княжить, и теперь за мной право княжение это у тебя забрать.

Старый князь был бледен, точно посмотрел смерти в лицо. Он не ответил ничего.

Постепенно народ начал расходиться. Дара не могла сдвинуться с места.

– Идём, – Святослав схватил её под локоть и потащил к дверям, точно тряпичную куклу.

– Но я хочу спросить князя…

– Потом, пошли.

Он говорил не грубо, но холодно, резко, так, что возразить Дара побоялась. Только когда они снова оказались на улице, прямо напротив виселицы, боярин её отпустил.

– Почему мне нельзя поговорить с князем?

– Потому что теперь он с Чернеком будет обсуждать другие дела.

– Какие ещё?

Святослав приподнял брови, во взгляде его мелькнуло сомнение.

– У Чернека нет наследников, и власть его не держится ни на чём, кроме поддержки местных бояр. А они, как понимаешь, больше боятся Великого князя и того, кого он посадит на престол следующим. Вот Чернек и боится, что его сместят раньше времени.

– И кого Ярополк посадит на княжение в Лисецк?

– Скорее всего своего брата. Или совсем никого.

– Что?