Птицы Великого леса

– Гостя?

– Добрый вечер, Весняна, – Милош зашёл внутрь. В избе было натоплено, и он поспешил закрыть за собой дверь.

Девушка сидела за столом, перебирала гречневую крупу. Веся застыла, заметив гостя, распахнула широко яркие глаза.

– Рад видеть тебя живой и здоровой, – ещё шире заулыбался Милош.

А она всё не отвечала. Продолжать улыбаться выходило уже нелегко, у Милоша начало сводить челюсть.

– Веся, – осторожно позвал Третьяк, приметив её замешательство. – Так ты знаешь господина чародея?

– Знаю, – проговорила тихо девушка.

– Может он пока у вас госпожу лесную ведьму дождаться?

– Может, – перебила Веся. – Пусть совсем остаётся. Не прогонять же его на ночь глядя.

Милош удивлённо вскинул брови. Улыбка его стала кислой и быстро вовсе потухла. Не слишком обрадовалась ему Весняна. Он хотел уже гордо отказаться от ночлега и уйти прочь, но любопытство пересилило. С чего это девушка приняла его так холодно?

Третьяк распрощался с ними и ушёл. Милош медленно, оглядываясь по сторонам, снял дорогой кафтан и шапку, повесил на крючок у двери, бросил под лавку мешок с вещами. Веся молча принялась перебирать гречку, стараясь не обращать на него внимания.

Так же в молчании Милош подошёл к столу, присел брезгливо на лавку, пригляделся. Изба была бедной, но чистой. Верно, Веся постаралась. Помнится, так же заботливо она наводила порядок в хате Воронов, а уж там жить вовсе было невыносимо, таким запущенным оказалось хозяйство оборотней.

Веся вдруг подскочила на ноги.

– Отвар могу заварить из ромашки или, хочешь, есть молоко топлёное?

– Дождусь кашу.

Она встала у печи, потерянная, опустила беспомощно руки. Закивала.

– Что такое, Веся? Ты будто и не рада, что я жив.

– Вовсе нет. То есть, конечно, рада.

Она вернулась на своё место за столом, устремила взгляд на гречишные зёрна, пальцами вынимая те, что были порчеными. В избе становилось темно, и верно, стоило зажечь лучину или свечу.

– Я всё это время гадал, живы ли вы. После пожара я не нашёл ни вас, ни матери с Ежи.

– Горица здесь, в Лисецке, – проговорила отстранённо Веся.

– Правда? – обрадовался Милош. – Она в порядке? Когда она придёт?

– Сюда она не придёт, тут Дара. Горицу на кухню взяли на службу, она теперь живёт во дворце.

Милош был готов сразу же сорваться с места, но уговорил сам себя дождаться Дары, да и сразу убегать от Веси было нехорошо.

– Почему ты мне не рада?

– А я должна быть тебе рада? – лицо было опущено, не разглядеть, но голос зазвенел от слёз.

Милош попытался дотронуться до её ладони, и Веся отпрянула, точно прокажённого коснулась.

– Что не так? – спросил взволнованно Милош.

– А что должно быть так? – гневно воскликнула Веся. – Что так? Дара из-за тебя… а ты! У неё ребёночек был! Вот! – щёки её покрылось багровыми пятнами, и губы задрожали. – А я тебя любила, Милош, как дура распоследняя любила, а ты со мной игрался всё только. И с Даркой тоже! А я не верила никому, говорила, что ты хороший.

– Я не играл с тобой, Веся, – Милош отстранился, убрал руку со стола. – Я тебе ничего не обещал. Не моя вина, что ты себе что-то придумала.

– Неправда, – упрямо всхлипнула она. – Неправда. Ты играл. Забавлялся.

Милош вздрогнул и будто собственным сердцем прочувствовал её боль.

Неправда.

Он поднялся, пересел на лавку рядом с Весей, осторожно, точно пугливого котёнка, притянул к себе, обнял за плечи. Она не пошевелилась даже, когда Милош принялся гладить её по голове.

– Я не хотел сделать тебе больно, – прошептал он. – Веришь?

– Угу, – пискнула Веся.

Мышонок.

– И никогда больше тебя не обижу, клянусь. Хватит плакать. Ты такая красавица, не порти личико слезами.

Он взял её лицо в ладони, развернул к себе и утёр большими пальцами мокрые щёки.

– Что тебе подарить на свадьбу?

Веся вздохнула испуганно, точно невеста, пойманная на измене.

– Что ты хочешь? Проси, что угодно, – щедро предложил он.

– Не знаю, – слабая улыбка, точно луч солнца в дождливый день, появилась на девичьем лице. – Подари, что захочешь.

– Тогда я найду самые красивые серьги, чтобы подчеркнуть твои чудесные голубые глаза, – Милош улыбнулся ей в ответ. – Те, что я купил тебе в Совине, ты, верно, потеряла?

Веся закивала с сожалением и рукавом принялась тереть лицо.

– Ох, кашу надо приготовить, некогда мне с тобой болтать, – спохватилась она, собрала отобранные зёрна со стола и принялась промывать. Работала она теперь беззаботнее и больше не молчала. Милош с удовольствием отвечал на её бесконечные вопросы и сам расспрашивал обо всём, что случилось после пожара.

Разговор пошёл так легко, что Милошу стало даже немного жаль. Наверное, было бы справедливее, если бы Веся его ударила и прогнала прочь.

Горшок с кашей только-только угодил в печь, когда распахнулась дверь, и с мороза в избу зашли две девушки. Одна маленькая, тёмненькая, такая щуплая, что выглядела больной. Вторая была высокой и носила богатую соболиную шубу. На груди лежали длинные косы, на концах которых болтались парчовые накосники с золотой нитью. Тёмные глаза смотрели пристально, бледное лицо застыло, точно у истукана.

Милош не сразу признал в ней Дару.