Пуаро ведет следствие

– Mon ami Гастингс! – воскликнул он, вставая мне навстречу. – Обнимите же меня, друг мой, все закончилось просто великолепно!

К счастью, об объятиях он говорил фигурально, хотя с Пуаро никогда ничего нельзя знать наверняка.

– Вы хотите сказать… – начал я.

– Воистину просто прекрасно, – подхватила миссис Опалсен, улыбаясь всем своим круглым лицом. – Разве я не говорила тебе, Эд, что если он не сможет вернуть мой жемчуг, то никто не сможет?

– Говорила, дорогая, конечно, говорила. И была абсолютно права.

Я беспомощно посмотрел на Пуаро, и он пришел мне на помощь:

– Мой друг Гастингс, как сказали бы у вас в Англии, витает в облаках. Присаживайтесь, и я расскажу вам всю эту историю, которая так счастливо закончилась.

– Закончилась?

– Ну конечно! Их арестовали.

– Кого арестовали?

– Горничную и лакея, parbleu![80] А вы, что, их даже не подозревали? Даже после моей подсказки на прощание о портняжном меле?

– Вы сказали, что его используют краснодеревщики.

– Ну, конечно, чтобы ящики легче двигались. Кому-то нужно было, чтобы ящик открывался и закрывался совсем бесшумно. И кому же это могло понадобиться? Конечно, горничной, и никому больше. План был настолько великолепен, что не сразу бросался в глаза – даже в глаза Эркюля Пуаро. Так послушайте же, как все это происходило. Лакей находился в соседнем, пустом номере. Французская служанка выходит из комнаты, и горничная быстро как молния открывает ящик, достает шкатулку, отодвигает засов и передает ее своему подельнику в соседний номер. Лакей не торопясь открывает ее поддельным ключом, который он заранее себе изготовил, достает жемчужное ожерелье, и опять ждет своего времени. Селестина опять выходит из комнаты, и опля – в мгновение ока шкатулка возвращается и помещается в ящик. Появляется мадам, и пропажа обнаруживается. Горничная требует, чтобы ее обыскали, разыгрывая из себя оскорбленную невинность, после чего, незапятнанная, покидает номер с гордо поднятой головой. Поддельное ожерелье, которое заранее приготовили жулики, было помещено горничной в кровать француженки утром того же дня – штрих настоящего мастера, ça![81]

– А для чего тогда вы ездили в Лондон?

– Вы помните карточки?

– Ну конечно. И тогда, и теперь они для меня совершенная загадка. Я думал… – Я деликатно замолчал, поглядывая на мистера Опалсена.

Пуаро весело рассмеялся:

– Une blague![82] Специально для лакея. Карточки были со специально подготовленной поверхностью, для снятия отпечатков пальцев. В Лондоне я прямиком направился в Скотленд-Ярд и встретился там с нашим старым добрым другом, инспектором Джеппом. Как я и предполагал, отпечатки пальцев принадлежали двум известным похитителям драгоценностей, которые уже давно находились в розыске. Джепп приехал вместе со мной, проходимцев арестовали, и ожерелье обнаружилось среди вещей лакея. Хитрая парочка, но и они не смогли устоять перед моим методом. Разве я не говорил вам, Гастингс, по крайней мере раз тридцать шесть, что без метода…

– По крайней мере, тридцать шесть тысяч раз! – прервал я своего друга. – Но где же дал трещину их собственный «метод»?

– Mon ami, занять места горничной и лакея была великолепная мысль, но им не следовало манкировать своей работой. Они не вытерли пыль в пустом номере, поэтому когда мужчина поставил шкатулку на столик у окна, на нем остался след…

– Я его помню, – воскликнул я.

– До этого я еще колебался, а после этого – знал наверняка.

Все замолчали.

– И ко мне вернулся мой жемчуг, – произнесла миссис Опалсен на манер греческого хора.

– Ну что ж, – сказал я, – пойду пообедаю, пока не поздно.

Пуаро решил составить мне компанию.

– Это наверняка принесет вам честь и славу, – заметил я.

– Pas du tout, – невозмутимо ответил маленький бельгиец. – Вся слава достанется Джеппу и местному инспектору. Но… – Он похлопал себя по карману. – Здесь у меня лежит чек от мистера Опалсена, и что вы, мой друг, скажете на следующее предложение? Этот уик-энд прошел совсем не по плану. Не вернуться ли нам сюда через неделю – на этот раз за мой счет?

Рассказ 8. Похищение премьер-министра

I

Теперь, когда война и все проблемы, с нею связанные, ушли в прошлое, я думаю, что могу рассказать всем о той роли, которую мой друг Пуаро сыграл в период национального кризиса. Этот секрет всегда хорошо охранялся, и даже намека на него не попало в газеты. Но теперь, когда необходимость в сохранении тайны отпала, я думаю, что будет только справедливо, если Англия узнает, в каком долгу она перед моим эксцентричным маленьким другом, чей великолепный мозг скорее всего предотвратил серьезную катастрофу.