Публикации на портале Rara Avis 2015-2017

Там была такая медаль Чехова. Медаль Достоевского с чудесным девизом «За красоту, гуманизм и справедливость». Ещё что-то в этом духе. Правда, к ним приобщались совершенно разные люди, не только фантасты, но и они не были крайними на этом пиру.

Некоторые из этих орденов и медалей были красивыми, некоторые — не очень.

Но это известная история с общественными наградами — поскольку современная наградная система Российской Федерации эклектична, но, хуже того, не очень внятна обывателю, не понимающему ценность общественных бранзулеток.

Вручали и сувенирные мечи.

Правда, те, что я видел, были бутафорские.

Неважная это традиция — у меня стойкая нелюбовь к бутафорским мечам и шашкам.

Я-то считаю, что нужно было давать в награду настоящие. Не готов пробиться к дому, зарубив пару негодяев — не бери. Не готов нервничать при таможенном осмотре, пряча боевую сталь в складках тела — не бери.

Если бы Майкл Джексон стал рубиться с таможенниками подаренной опальным генералом Коржаковым саблей (не знаю уж, помнит ли кто эту историю), то он изрядно бы выиграл в моих глазах.[59]

Хорошо бы ещё при вручении зарубить прямо на сцене какого-нибудь критика, доказать, так сказать, право на боевую сталь… Но это я уж многого хочу.

Тут есть некоторые специфические особенности — голосование на конвентах за лучшие произведения «демократическое», то есть — среди всех участников. Но, не знаю, как сейчас, не то что при прежних царях, но и при путинском просперити фантастики было много, в списке для голосования значилось шестьсот (и сейчас столько же) романов, ворох рассказов и не пойми сколько критических работ. Список оставался корпоративным (в него не попадали, скажем, статьи из «Нового литературного обозрения» или авторы не признанные корпорацией). Как-то составители сетовали на обилие текстов и просили авторов самим сообщать о своих достижениях. Мне, правда, сложно было представить себе писателя Сорокина, пишущего письмо с просьбой включить свою книгу в какую-нибудь номинацию. Но народные голосования — индикатор представлений тусовки о писателях (иногда представлений вполне мифологических). Премии, которые присуждаются общим голосованием, становятся, на самом деле очень интересным поводом для изучения фэндома, а говоря грубо, конвентной тусовки. Сам выбор лауреата имеет опосредованное отношение к литературе — по сути, голосуют за человека, его образ, а не за текст.

Это невеликое открытие, как и то, что никто из голосующих не читал шестьсот романов, хотя какие-нибудь «Галактические пауки вторгаются на Альдебаран» могли оказаться шедевром, затмевающим Борхеса и Джойса.

Так что премии — удивительно интересный инструмент изучения корпоративного сознания (не читателя вообще, нет — к тиражам и прочим счётно-коммерческим успехам они имеют такое же опосредованное отношение, как и к литературным качествам).

Но, Боже, как их было много. Они напоминали медали на собачьих выставках — этому, этому, и ещё этому, а вот этому — чтобы не обиделся. И, кроме сорока секунд тщеславия мало что давали (сколько я наблюдаю, все попытки дать им постоянное денежное содержание прочной традицией не стали, да и в рекламных кампаниях, как говорили мне издатели, принципиальной роли не играли).

А как всякие ассигнации, выпущенные в чрезмерных количествах, они стали терять в цене.

Ну и превратились для наблюдателя со стороны во что-то комичное.

А ведь были и интриги, и тайны согласованного голосования — звучит-то как!

Можно задать вопрос: есть ли способ сделать награду престижной. Да есть, и это фантасты знают не хуже моего.

Наград должно быть мало, и на груди их носить нельзя.

Лучше на пальце.

Девять наград нужно раздать людям, семь — гномам; три — эльфам, ну и ещё одну награду сделать главной.

И больше их не множить.

21.03.2016

​Конвент (о сборищах фантастов)

Итак, Конвент у фантастов всё равно, что Съезд у КПСС, то есть высший орган и главное событие.

По правилам это слово нужно было писать с прописной буквы — впрочем, как и Пленум (апрельский Пленум 1985 года)[60]. Мне в своё время это слово, не Съезд, а Конвент, доставляло много хлопот в бухгалтерии газеты, где я служил. Потому как иногда, для бухгалтерской отчётности я переделывал его в «фестиваль». Но всё равно — все названия неловки.

Действительно, это и фестиваль, и всё что угодно.

Конвенты эти бывали «городские» и «пансионатные».

Городские проходили, понятное дело, посреди более или менее крупного населённого пункта, со всей страны съезжались разные люди, что-то обсуждали в находящемся поблизости Доме культуры, давали друг другу премии, а в промежутках бродили по городу.

Вторые проходили в каком-нибудь, как это явствует из названия, пансионате, между деревьев и лужаек, и гости уже едва выходили из номеров. Где дым стоял коромыслом — да, я застал те времена, когда было можно курить в гостиничных комнатах.