Публикации в журнале «Нева»

Долгое время художественная критика либо снисходительно относилась к этому монументу, либо вообще обходила его молчанием. Его считали или маловыразительным, или вообще неудачным. Одно время его даже хотели снести. Появилось обидное прозвище: «Маленький Пушкин». Однако время достаточно точно определило его место в жизни Петербурга. Особенно удачной кажется его установка именно на Пушкинской улице, проект застройки которой разрабатывался в одно время с работой над памятником. Его появление лишь подчеркнуло ансамблевость застройки всей улицы. Да и сквер стал казаться неким подобием интерьера с памятником в центре воздушного зала, могучие деревья вокруг которого удачно имитируют стены, поддерживающие свод неба. Невысокая, соразмерная человеку, почти домашняя скульптура поэта установлена на полированном постаменте.

Давайте не забывать об этом.

Немецкие страницы русской истории в петербургском городском фольклоре

№ 2, 2017 г.

1

Долгая многовековая история взаимной русско-немецкой заинтересованности друг в друге началась еще в древней Московии, как называли в Западной Европе раннее Московское государство, формировавшееся вокруг Москвы. Судя по источникам, инициатива в этом процессе принадлежала Москве. В XVI веке великий князь владимирский и московский Василий III впервые завел себе почетную стражу из немецких наемников. Для поселения им отвели слободу в Замоскворечье. В 1571 году слобода была сожжена татарами. При Иване IV была разорена и другая немецкая слобода на правом берегу Яузы. Однако отец Петра I царь Алексей Михайлович воссоздает ее, и с тех пор она известна в истории как Немецкая слобода. Одновременно ее называли Лефортовой, по имени одного из ближайших соратников Петра I — уроженца Женевы Франца Лефорта, впоследствии ставшего русским государственным и военным деятелем.

С 1689 года Петр I, которого с юности тянуло ко всему иноземному, сближается с Лефортом. Это встретило резкое противодействие со стороны патриарха Иоакима, решительно возражавшего против дружбы с «безбожными еретиками». Только после смерти патриарха в 1690 году Петр начал открыто посещать Немецкую слободу. Здесь все Петру нравилось: и чистые прямые улицы, и опрятные уютные домики, и первые открытые здесь мануфактуры, и первая частная аптека, и нарядные немецкие барышни. Здесь он завел роман с немецкой красавицей Анной Монс, ставшей его фавориткой более чем на десять лет. Впрочем, в народе неприязнь ко всему иноземному сохранилась.

Все это не могло не сказаться на репутации молодого царя. Ему многое ставили в вину. Энергичный, деятельный, стремительный Петр не вписывался в традиционные представления Москвы о царе, выглядел чужаком, белой вороной. Такими чужаками у степенных москвичей слыли немцы в Лефортовской слободе. Уж не немец ли и сам Петр? Рождались легенды.

Действительно, поговаривали, что Петр вовсе и не сын тишайшего царя Алексея Михайловича, а отпрыск самого Лефорта. Будто бы государь Алексей Михайлович говаривал своей жене, царице Наталье: «Если не родишь сына, учиню тебе озлобление». Об этом знали дворовые люди. И когда родилась у царицы дочь, а у Лефорта в это же время — сын, то, страшась государева гнева, втайне от царя, младенцев обменяли. И тот Лефортов сын царствует на Руси и доныне. Да ведь оно и видно: государь жалует иностранцев и всегда добрее к ним, чем к русским.

Но если и не верилось кому-то в историю с подменой младенцев, то тут же предлагалась другая, более правдоподобная, по мнению рассказчиков, легенда о том, как во время поездки в Швецию царь Петр был пленен и там «закладен в столб», а на Руси вместо него был выпущен немчин, который и царствует ныне. И как же этому не поверить, если, возвратившись из-за границы в Москву накануне нового, 1699 года, царь не заехал в Кремль, не поклонился чудотворным мощам православных святых, не побывал у гробов своих родителей в Архангельском соборе, а сразу полетел в Немецкую слободу, где всю ночь пировал у Лефорта. Одно слово — немчин.