Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1

Сообщив 24 сентября о появлении Пугачева и об угрожающей опасности губернаторам сибирскому, казанскому, астраханскому и в подведомственные ему провинциальные канцелярии[573], генерал Рейнсдорп, на другой день после падения Татищевой крепости, и именно 28 сентября, собрал совет, в состав которого были приглашены: обер-комендант, генерал-майор Валленштерн, подполковник и легких войск войсковой атаман Могутов, действительный статский советник Старов-Милюков, коллежские советники Мясоедов и Тимашев и директор пограничной таможни Обухов. Совещавшиеся положили: 1) у находящихся в Оренбурге конфедератов отобрать оружие и отправить их тотчас же по линии в безопасные места, «даже до Троицкой крепости», где велеть содержать их под строгим смотрением; 2) все мосты чрез Сакмару разломать и «комяги» сжечь или, разломав, пустить вниз по реке, дабы неприятель употребит их для себя не мог; 3) сеитовских татар, живших в особой слободе, известной под именем Каргалы, взять всех в город и «велеть им по партиям переезжать», причем тех, которые имеют оружие, подчинить коллежскому советнику Тимашеву, а безоружных употреблять для тушения пожаров; 4) привести в исправное состояние артиллерию, снабдить ее всем необходимым и поручить в полное распоряжение действительного статского советника Старова-Милюкова, бывшего прежде полковником артиллерии; 5) разночинцам, имеющим ружья, назначить места для обороны крепости, а безоружных определить для тушения могущего случиться внезапно пожара. Первых подчинить обер-коменданту, в помощь которому назначен коллежский советник Мясоедов, а безоружных подчинить директору таможен Обухову; 6) «вследствие того, г. обер-коменданту дать строжайшие приказы, чтобы никто от тех мест, где кто назначен, хотя бы где и пожар увидели, отнюдь не отлучались, а буде кто отлучится, того, в страх другим, застрелить, и 7) все слабые места города, которые требуют укрепления, велеть вышереченному статскому действительному советнику Старову-Милюкову тотчас осмотреть, и если бы к перелазу способные усмотрены были, оное к предостережению надлежащим образом учредить»[574].

Последнее было особенно необходимо, потому что укрепления Оренбурга были в весьма плохом состоянии. Правда, что в Петербурге считали Оренбург крепостью, построенной по всем правилам инженерного искусства и вооруженной 70 орудиями разных калибров. Укрепления Оренбурга состояли из десяти земляных бастионов и двух полубастионов, примыкавших к крутому, правому берегу реки Яик. Между бастионами было устроено четыре выхода из города: северный, или главный, на казанскую или новомосковскую дорогу; восточный – на Егорьевскую слободу, находившуюся тотчас за городским рвом, и два западных выхода: один за Меновой двор за рекой Яик, а другой по дороге на Чернореченскую крепость. Таков был план крепости, для постройки которой одиннадцать лет жили в Оренбурге инженерные генерал-майоры: сначала Этингер, а потом Дирисен, успевшие одеть камнем только три бастиона, а остальные не были даже окончательно насыпаны. Забота их о скорейшем приведении работ к окончанию была так мала, что ров, окружающий город, был настолько завален песком, глиной и землей, что в некоторых местах туземцы переезжали его на телегах, в других – верхами, и только там нельзя было пробраться в город, где ко рву прилегала каменная стена. Ров не был обнесен ни рогатками, ни палисадом, а в крепостных воротах не было затворов[575].

В таком виде крепость не могла оставаться в ожидании прибытия мятежников, и потому тотчас же приступлено к очищению рва, к устройству в разных местах рогаток и решено городские ворота завалить навозом. С этою целью «у каждых ворот нарочно навоз был заготовлен»; но вскоре распоряжение это было отменено, как ненужное и затруднительное.

Тогда же приведена была в известность численность защитников, между которыми и распределены пункты обороны города. При этом оказалось, что со всевозможными натяжками для защиты Оренбурга можно было собрать 2906 человек[576], из которых собственно регулярных солдат было только 174 человека[577], гарнизонных – 1314 человек, рекрут – 105, казаков – 467, татар – 350 и отставных солдат вместе с обывателями 496 человек. Из этого числа гарнизонные солдаты были по преимуществу люди престарелые и плохо вооруженные, рекруты только что собраны и не обучены, татары ненадежны, отставные солдаты калеки, а обыватели вовсе не вооружены. Что же касается большей части офицеров, говорит современник, «то о том лучше я умолчу»[578].

С таким гарнизоном, состоявшим из стариков, людей неподвижных или не бывавших на войне, Рейнсдорпу трудно было выйти в поле и без обоза, с плохим вооружением действовать против конного неприятеля, не имеющего точно определенной цели и быстро возраставшего в численности своих сил.