– Чем далеко ходить да искать, – говорил Фофанов, – у тебя есть свой грамотей, сын Иванушка, так пошли ты его.
– И впрямь так, – подхватили Плотников и Мясников, – чего же лучше, благословись и посылай с Богом.
– Как его послать, – отвечал Яков Почиталин, – он человек еще молодой, небывалый при таких делах, где ему справиться.
– Вот пустяки какие, как не справится, ведь на нем государь строго взыскивать не будет, он знает, что сын твой в таких делах небывалый; он же человек молодой, так лучше и скорее понатореет, а за то, сам ты знаешь, будет человек и не будет оставлен.
Последние слова льстили самолюбию Почиталина-отца, и он решился отправить сына, «дав ему, – говорил он, – чистое свое родительское благословение, приказывая верно служить государю и все делать, что заставит, учиться к добру и привыкать к делам».
– Вот тебе бумажный человек, – сказал Яков Почиталин, обращаясь к Мясникову, – отвези его к государю; теперь, что ли, ты его с собой возьмешь?
– Пускай едет в Сластины зимовья, – отвечал Мясников, – и там меня дожидается.
Молодой Почиталин выехал из городка с Василием Плотниковым, опасавшимся преследований Бородина и решившимся также побывать у государя.
Вместе с сыном Почиталин послал зипун новый, зеленый с золотым позументом, бешмет подержанный, кушак шелковый хороший да шапку бархатную черную, с приказанием все это вручить государю с пожеланием, «чтоб он изволил носить оное на здравие».
– Смотри же, Иванушка, – говорил Почиталин сыну, – как придешь пред государя, то поклонись в землю, стань пред ним на колени, поцелуй ручку и называй его «ваше величество».
Съехавшись на Сластиных зимовьях, Плотников, Мясников и молодой Почиталин отправились на Усиху, где увидели, что для самозванца была разбита близ реки палатка и стан его увеличился прибытием нескольких новых лиц, в числе которых были и татары Идеркей Алметьев, известный под именем Идорки, сын его Болтай, Барын Мусаев, которого казаки называли Баранка, и Аманыч.
Мясников приказал своим спутникам слезть с лошадей и, введя их в палатку, представил самозванцу. Плотников и Почиталин стали на колени и поцеловали руку Пугачева.
– Вот, ваше царское величество, – сказал Мясников, указывая на Почиталина, – этот яицкий казак грамотный человек.
– Очень хорошо, – отвечал Пугачев, – будь при мне и пиши, что я велю.
– Ваше величество, я пишу худо, – отвечал робко Почиталин.
– Ничего, письма будет мало; ты человек еще молодой, выучишься; послужи мне верой и правдой, я тебя не оставлю.
Молодой Почиталин повиновался и передал Пугачеву зипун, бешмет, кушак и шапку.
– Кто это мне прислал? – спросил самозванец.
– Это мое, – отвечал Почиталин, – я сим вашему величеству кланяюсь.
– Благодарствую.
– Что обо мне в городе говорят? – спросил Пугачев, обращаясь к старику Плотникову.
– Происходят, надежа-государь, о вас многие толки, однако же многие соглашаются вас принять.
По окончании аудиенции Мясников, все время ездивший из города в стан самозванца и обратно, просил у Пугачева позволения отправиться опять в городок, чтобы сшить себе сапоги.
– А еще чеботарь, – говорил, шутя, самозванец, – а без сапогов; да полно, ездить ли тебе и не лучше ли здесь остаться?
– Я, ваше величество, только сошью сапоги и тотчас же вернусь к вам.
– Ну, как хочешь, поезжай себе.
Приехав домой, Тимофей Мясников нашел в слезах всех своих домашних.
– Что ты, проклятый, наделал, – напустилась на него мать, – ведь тебя ищут и вместо тебя взяли больного меньшего брата Гаврилу. Мы про тебя сказали, что ты с Иваном на зимовье.
Тимофей Мясников догадался тогда, что Пугачев открыт, что за ним будет погоня[301]
.Скрывшись у казака Лукманова и узнав, что в городке находится Степан Кожевников, Мясников послал за ним дочь Лукманова, чтоб она позвала его к отцу. Кожевников отправился к Лукманову, и когда взошел на двор, то посланная, указав рукой на избную подволоку, направила туда Кожевникова.
– Поди туда, – сказала она, – там лежит Тимофей Мясников, он, а не отец меня к тебе посылал.
– Бога ради, – упрашивал Мясников, – поезжай, брат, скорее на Усиху уведомить государя и скажи, что Мартемьян Бородин выступил в поход для поимки его. Смотри же, Степанушка, поспешай туда проворнее, не погуби всех нас, ведь и вам беда будет за то, что вы держали его у себя.
Степан Кожевников тотчас же оседлал лошадь и поскакал на Усиху предупредить государя и своих товарищей об угрожающей им опасности.
Глава 12