Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1

– Государь приказал купить голи разных цветов, – отвечал Плотников, – шелку, галуна да еще кое-какой мелочи. А пошлю я покупать свою невестку, для того, что ее дело женское, а буде послать из нас кого-нибудь, так пойдет дело в огласку и, увидя, станут говорить, на что такие вещи надобны, а к женщине никто не пристанет и привязки не сделает, будто на сарафан или на рукава себе покупает.

Невестка ходила на базар, но голи не нашла, и деньги остались у Плотникова.

Между тем с Усихиной россоши приехал Мясников, чтобы разузнать, что делается в городе. Придя в дом Почиталина и найдя там Плотникова, Мясников спрашивал их, что говорит народ.

– Иные соглашаются, – отвечали ему, – принять государя, а другие сумнительны.

Плотников и Почиталин советовали Мясникову съездить к государю и попросить его, чтоб он потихоньку пожаловал в городок, для того чтобы можно было показать его тем, которые сомневаются.

– Очень мне нужно, – отвечал Пугачев на предложение прискакавшего к нему Мясникова, – воровски к ним ездить, я лучше выеду на плавню, потому что тут все войско будет в сборе, и оттуда уже со славой вступлю в город.

С таким ответом Мясников возвратился в городок и объявил, что государь приказал прислать к нему от войска двух казаков, старичков или середовичей, но только надежных и хороших, и тогда он с ними посоветуется, как лучше сделать.

– Мне и Харчов, – заметил Плотников, – о таком его намерении сказывал…

– Так это он, в рот ему собаку, – перебил Мясников, – все дело наше испортил; мы всегда считали лучшим, если бы государь показался в городе и вывел из сомнения тех, кои худо верят. Однако кого же вы думаете посылать к государю?

– Да кого послать, мы и сами не знаем. Ведь это не шутка, надобно послать надежных людей: разве Андрей Овчинников и Данила Победимов согласятся к нему съездить?

Избранные лица согласились было ехать, но потом отказались: Победимов сказал, что у него нет лошади, а Овчинников отговаривался тем, что ему необходимо быть на свадьбе у казака Василия Сидоровкина. Отказ этот поставил Плотникова, Почиталина и Мясникова в затруднительное положение, из которого они были выведены пришедшим казаком Козьмой Фофановым.

– Я слышал от племянника своего, Андрея Овчинникова, – говорил вошедший, – что вы хотите послать от войска двух человек к проявившемуся государю и для того нарядили было Андрея, но он просил меня, чтоб я туда вместо его съездил, и если вы еще никого не послали, так пошлите меня, я с охотой туда поеду.

– Поезжай, Кузьма Иванович, – говорили обрадовавшиеся Плотников и Почиталин, – съезди ты к государю-то ото всего войска Яицкого, да и от нас изъяви ему поклон. Если он станет тебя о чем спрашивать, так из изъясни ему и расскажи хорошенько, а особливо о нашем житье, как мы теперь все разорены и обижены и что недавно наших войсковых старшин, сотников и казаков многих наказывали кнутом, ноздри рвали, в ссылку послали, а многих плетьми секли и в солдаты написали, вот какая наша крайность. Попроси ты его, чтоб он заступился за нас, сирот, и защитил, а мы, скажи ему, до последней капли крови верные ему слуги, охотно принимаем его в войско, лишь бы он нас не покинул. Да спроси его, как он прикажет нам видеться с ним, где прикажет собраться и когда? Всего бы лучше просить его так: не можно ли, батюшка, вашему величеству явиться к нам в войско тогда, когда мы выедем на плавню; мы вас там всем войском примем с радостью.

Получив такую инструкцию, Фофанов подговорил ехать с ним Дмитрия Лысова (он же Сергеев), но так как в глазах Пугачева они могли быть депутатами от всего войска только в том случае, когда их приведет Мясников, то Лысов отправился к последнему с заявлением, что и он поедет.

– Что, брат, – спрашивал он Мясникова, – куда вы государя-то спровадили?

– Я ничего не знаю.

Мясников побоялся сказать Лысову, где находился Пугачев, потому что в бывшие беспорядки на Яике, в 1772 году, Лысов был одним из главных сообщников, но подобно Шигаеву остался без наказания, и казаки подозревали, что он передался на сторону старшин. Лысов был человек пронырливый, сметливый и чрезвычайно настойчивый. Он долго приставал к Мясникову, чтобы тот сказал, где государь.

– Ну, на что тебе? – спросил наконец Мясников, выведенный из терпения.

– Мне хочется его посмотреть.

– Провались ты от меня… Приезжай, если хочешь, завтра ко мне в Сластины зимовья[298] и дожидайся меня там.

Лысову только это и было надобно. На другой день он был уже в Сластиных зимовьях, куда поодиночке, чтоб отвлечь всякое подозрение, приехали Мясников и Фофанов. Отсюда все трое поехали на Усиху в стан Пугачева. При приближении их Чика, завидя издали трех всадников и полагая, что это ертаулы, то есть передовые объездных команд, выехал верхом навстречу и стал маячить пикой, то есть показывать вид сопротивления. Лысов для шутки сделал то же самое, но Чика скоро узнал Мясникова, сделал на лошади круг, а затем такой же круг был сделан и Лысовым[299].

– Ну, рожа, насилу-то тебя принесло, – говорил Чика, обращаясь к Лысову.