Вырисовывается интересная картина: пугачёвцы просто прозевали приближение Михельсона. Тогда как Михельсон вел активную разведку и то, что принято называть боевым охранением, о чём свидетельствуют упоминания в рапорте докладов офицеров. Именно поэтому ему удалось вовремя обнаружить Юлаева, а позже своевременно отреагировать на удар с тыла.
Тактику же пугачёвцев можно свести к простому: наскок – встречный удар – бегство. И это при подавляющем численном превосходстве.
Возможно, многие обстоятельства тех событий ещё нуждаются в изучении, но вызывает недоумение: почему Пугачёв не сделал очевидного – не выставил заслон у Пристани? Ружейным огнем по пристрелянным ориентирам не давать противнику переправиться через реку. День, два, три – и оторванный от снабжения Михельсон будет вынужден уйти.
Объяснение действий пугачёвцев просматривается следующее: несмотря на то, что в массе своей, каждый по отдельности, они были подготовленными и неплохо вооруженными воинами, в целом они представляли собой, как принято говорить литературно, «полевое вооруженное формирование». Такие пренебрегают рутинными военными правилами, зато очень хорошо грабят, жгут, расправляются со слабым противником. А при столкновении с регулярными войсками, которые обучены и умеют воевать, просто бегут. Что, собственно, и происходило.
Так, может быть, настала пора называть пугачёвцев тем, кем они на самом деле и являлись?
Рейд же Михельсона по недружественной территории, в отрыве от баз снабжения, при этом с нанесением противнику урона, на порядок превосходящего собственные потери, давно просится в учебники, а сам Михельсон должен занять своё место в ряду выдающихся полководцев суворовской школы.
§ 3.7. Спецназ Михельсона
Исторические исследования – крайне интересное явление. В ходе их развенчиваются те, кто ещё недавно стоял на пьедесталах. Но одновременно с этим открываются новые герои, чьи деяния встают в один ряд с лучшими примерами мужества и героизма нашей истории.
Войска спецназа в современном русскоязычном пространстве, как правило, обозначает диверсантов. Советская, а вслед за ней российская традиция избегает использования не очень положительного слова «диверсант» в отношении своих военных. Тем не менее факт есть факт. Диверсанты, те, кто осуществляют диверсии в тылу противника – специфический род войск. Действуя в окружении противника, в отрыве от тыловых баз, в отсутствии устойчивой связи и координации с командованием, они решают задачи, которые в конечном итоге влияют на весь ход сражения, а то и всей войны. С другой стороны, экстремальные условия выполнения задачи предполагают и особые качества как каждого бойца в отдельности, так и подразделения в целом.
Здесь мы должны вспомнить, что спецназ – это ещё и специальное назначение. И войска специального назначения можно трактовать и как предназначенные для решения специальных задач.
И у нас появляются основания говорить об отряде подполковника И. И. Михельсона именно как об отряде войск специального назначения.
Кратко вспомним боевой путь отряда. Для лучшего понимания, в правой колонке мы будем указывать время, прошедшее с предыдущего события, и примерное расстояние от места предыдущего события (см. таблицу 3).
После Сарт (Месягутово) Михельсон уходит в Уфу.
Всё выглядит невероятно, если учесть интенсивность и кровопролитие боев и то, что Михельсон своих раненых не бросал. Впечатляет скорость движения отряда Михельсона по территории, которую нужно охарактеризовать в диапазоне от недружественной до прямо враждебной. Главным образом, это Цитадельный Урал, по которому уже прошел Грязнов и на котором действовали башкирские отряды Азналина, Юлаева и прочие. Есть сведения о регулярных боях Михельсона по пути следования со сторонниками Пугачёва. Нужно также напомнить, что это была ранняя весна в горах. Войскам приходилось двигаться по заснеженным и обледенелым горным дорогам, а позднее по размокшим полевым, ночевать под открытым небом.
Сейчас такие задачи решаются путем воздушного десантирования.