– Ночи нынче прохладные, – наставительно заметил он. – А так у святого Иосифа не будут мерзнуть его ходули. Папаша нашего Господа Бога будет доволен и, чтобы отблагодарить нас, поможет захватить еще пленных… Ну что, пошли спать, старина!
Назавтра, как обычно, пришедшие к семичасовой молитве добрые женщины: старуха Потт, Большая Феми, Ла Гриотт и другие, – увидев подобное осквернение святыни, стали креститься:
– На святого Иосифа надели штаны!
Раздевший статую ризничий отметил, что брюки не такие уж чистые и совсем недавно были в употреблении, однако совершенно не опознал в этом предмете туалета штаны, в которых ходил бы кто-нибудь из приходских мальчишек.
Следствие, которое он провел со всей возможной оперативностью и живостью, не дало никакого результата. Опрошенные мальчишки либо молчали как рыбы, либо тупо резвились, как молодые бычки. Поэтому в ближайшее воскресенье кюре, убежденный в том, что это дело рук какой-то чудовищной тайной организации, метал со своей кафедры громы и молнии против нечестивцев и сектантов, каковым мало преследовать добрых людей, так они зашли еще дальше в своем кощунстве, пытаясь насмехаться над святыми в их собственном доме.
Местные жители были потрясены так же, как кюре, и никто из них не заподозрил, что святой Иосиф был обряжен в штаны Ацтека-с-Брода, захваченные в честном бою лонжевернской армией у вельранских недоумков.
VII. Несчастья казначея
Грозят опасности тому, кто высоко поставлен.
На следующее утро казначей, устроившись на своем месте на задней парте и уже сто раз и даже больше посчитавший, пересчитавший и перебравший все составляющие казну и отданные ему на хранение предметы, подготовился продемонстрировать свой гроссбух.
Итак, он по памяти принялся вписывать в графу поступлений следующие детальные подсчеты.
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
«Ну-ка, точно ли там шестьдесят пуговиц? Старикан меня не видит. Может, пересчитать?»
И он поднес руку к карману, оттопырившемуся от разнообразных богатств, которые смешались с его собственными сбережениями, потому что Мари пока не успела выполнить свою тайную работу. Накануне братец вернулся поздно, и ей некогда было сшить обещанный войску мешочек с завязками.
Карман Тентена с пуговицами был заткнут его носовым платком. Недолго думая, он резко вытащил его, торопясь проверить точность своих подсчетов, и… по полу, словно орехи или шарики, рассыпались и покатились по всему классу пуговицы из казны!
Раздался приглушенный гул, все головы повернулись в его сторону.
– Это еще что? – холодно спросил отец Симон, вот уже два дня наблюдавший за странным поведением своего ученика.
И он поспешил собственными глазами оценить природу правонарушения, поскольку, несмотря на все свои уроки этики и вопреки деяниям Джорджа Вашингтона и знаменитой истории с его топориком{36}
, совершенно не был уверен в чистосердечии Тентена и его дружков.Бедный казначей был слишком взволнован, чтобы подумать еще и о бухгалтерской книге, так что Лебрак едва успел дрожащей рукой подхватить ее и торопливо сунуть в свое отделение в парте.
Однако его движение не ускользнуло от бдительного ока учителя.
– Что вы там прячете, Лебрак? Покажите немедленно, иначе неделю будете оставаться после уроков!