Пуговица Дантеса

Пётр Каратыгин: «…Мы все вышли на улицу. С Гороховой шла значительная часть Московского полка, также с барабанным боем и распущенными знаменами; густая толпа разного сброду и особенно пропасть мальчишек окружали солдат и горланили: “ура!” Якубович пожал руку моему брату и побежал вперед, вскоре мы потеряли его из виду; поворотив за угол на Морскую, мы увидели Якубовича уже без шинели, с обнаженной саблей, впереди полка: он сильно кричал и махал своею саблею. Мы взялись с братом за руки, чтоб толпа не оттерла нас друг от друга, и пришли на Дворцовую площадь – и там увидели нового императора, в полной парадной форме, перед батальоном Преображенского полка. Он был бледен, но на лице его не было заметно ни малейшей робости; он торопливо отдавал какие-то приказания своим адъютантам и окружавшим его генералам» [9].

В какой-то момент к Николаю подошёл генерал Милорадович:

– Государь, – обратился он по-французски. – Если они поставили меня в такое положение, остается только действовать силой!

– Не забудьте, граф, что вы ответствуете за спокойствие столицы… Возьмите Конную гвардию и с нею ожидайте на Исаакиевской площади около манежа моих повелений. Я буду на этой стороне с преображенцами близ угла бульвара…

– Слушаюсь, Ваше Величество!..

Запрыгнув вместе с адъютантом в подвернувшиеся сани обер-полицмейстера Шульгина, Милорадович отправился на Сенатскую площадь. Однако проехать туда оказалось невозможно: дорога была перекрыта. До конногвардейских казарм пришлось ехать кружным путём. Добравшись до казарм, генерал приказал строиться. Однако конногвардейцы мешкали. Не дождавшись окончания построения, Михаил Андреевич, вскочив на коня, в сопровождении адъютанта Башуцкого поскакал на Сенатскую площадь…

* * *

С первых же минут у восставших всё пошло наперекосяк.

Во-первых, солдаты толком не понимали, что вообще происходит. Им было всё равно, за кого выступать – за Константина или за его «жёнку Конституцию» («красивая, говорят, баба!»); зато совсем не всё равно было другое: проливать собственную кровушку. Этого вовсе не хотелось. Ни за князей, ни за сумасбродных командиров. Хотя кровь уже пролилась, и они это видели. Как направо и налево махал саблей князюшка Щепин-Ростовский, удивило даже видавших виды ветеранов. Страх заставлял «бравых ребятушек» нехотя вываливаться из тёплых казарм на пронзительный невский ветер. А потом строиться и плестись на Сенатскую площадь…