Пуговица Дантеса

Иван Якушкин: «Якубович жил на Гороховой; завидя Александра Бестужева впереди Московского полка, он вышел к нему навстречу с обнаженной саблей, на конце которой красовалась его шляпа с белым султаном. Александр Бестужев, хотя был старее его чином, опустил перед ним саблю и передал ему начальство над войском. Якубович повел это войско на Сенатскую площадь, где оно и построилось тылом к Сенату, Галерной и Синоду. Вскоре потом Якубович сказал Бестужеву, что он чувствует сильную головную боль, и исчез с площади. У него была жестокая рана на лбу, почему он всегда носил черную повязку. Потом он стоял в толпе около императора, с какою целью, никому не известно» [11].

Вообще, поведение вожаков восстания напоминало некую химическую реакцию в виде процесса растворения. Все постепенно «растворялись». Первым исчез именно громче всех бряцавший оружием Якубович. Потом полковник Булатов, помощник диктатора князя Трубецкого, отказался поднимать восстание в Петропавловской крепости. А ещё, видя такое дело, окончательно сдрейфил и сам Трубецкой. Спрятавшись за угол Главного штаба, князь внимательно приглядывался к тому, что творилось вокруг него. Солдаты гибли, а «диктатор» приглядывался. Как обычно…

К слову, Рылеев «растворился» как раз по той причине, что якобы побежал искать Трубецкого. Не нашёл. А как его найдёшь, если тот затерялся в толпе? Поэтому, «не найдя», Кондратий Фёдорович на Сенатскую площадь, где к тому времени будет свистеть шрапнель, больше не явится.

Иван Якушкин: «Пущин и Рылеев приезжали утром на сборное место, но, не нашедши там никаких войск, отправились в казармы Измайловского полка. На пути они встретились с мичманом Чижовым, только что вышедшим из казарм; он их уверил, что никакая попытка поднять Измайловский полк не может быть удачна. Они возвратились вспять; на этот раз нашли на сборном месте двух Бестужевых и Щепина впереди солдат. Пущин примкнул к ним, а Рылеев сказал, что он отправится в Финляндский полк, и потом никто уже его более не видал» [12].

Почувствовав реальную опасность, главные заговорщики стали разбегаться…

* * *

Справедливости ради следует заметить, трусами оказались не все. Человеком слова показал себя поручик Панов. Он обещал повести солдат на Зимний дворец – и повёл. Ему бы в Бородинском сражении отстаивать Багратионовы флеши – глядишь, получил бы Георгия; а на деле – влип по самую макушку. Двадцатидвухлетний смельчак ведёт девятьсот гренадёр во дворец (именно в Зимний Николай перевёз из Аничкова дворца цесаревича Александра и всю семью). Караульных, преградивших было путь, гренадёры просто смели. Ещё немного – и мятежники во дворе.