Пуговица Дантеса

– Да ведь свои же, ваше благородье!.. – ответил солдат.

– Я те дам – свои!.. Даже по мне, будь приказ, обязан стрелять… Пли!

Согласно приказу Николая, первые выстрелы были произведены поверх каре, предупреждающие. Остальные – на поражение.

Стрельба продолжалась не более четверти часа. Пушки били картечью и ядрами (последними стреляли по льду Невы). При виде убитых и раненых каре на Сенатской площади начало рассыпаться; вскоре мятежники были рассеяны… На снегу темными пятнами лежали убитые; стонали, прося помощи, десятки раненых…

В шесть вечера всё было кончено…

Около семи вечера состоялся благодарственный молебен; в восемь – обед. Перед молебствием император Николай Павлович приказал вынести к гвардейцам Сапёрного батальона семилетнего цесаревича Александра, одетого в мундир лейб-гвардии Гусарского полка. Награждённым солдатам было разрешено поцеловать наследника. Перед тем как распорядиться об охране Зимнего дворца, Николай Павлович обратился к сапёрам полковника Геруа:

– Гвардейцы! Я не нуждаюсь в вашей защите, но его я вверяю вашей охране…

К утру следующего дня Сенатская площадь была очищена от тел и приведена в порядок: кровь счистили, пятна присыпали песком… Опростоволосился обер-полицмейстер Шульгин, который в рвении своём распорядился сбрасывать трупы прямо в Неву. Поговаривали, вместе с «мертвяками» в полыньях топили и тяжелораненых… Именно поэтому точной информации о погибших и раненых на Сенатской площади не оказалось. Хотя большинство исследователей сходится к мысли, что общее количество убитых, указанное в известной «Записке чиновника Департамента полиции С.Н. Корсакова», соответствует действительности: почти тысяча триста человек…

* * *

Теперь о военном генерал-губернаторе Санкт-Петербурга графе Михаиле Андреевиче Милорадовиче. Его роль в декабрьских событиях 1825 года на Сенатской площади до сих пор вызывает много споров. Несомненно одно: столичный генерал-губернатор во всей этой истории вёл двойную игру.

Рассказывая о великих князьях Константине и Николае Павловичах, мы как-то упустили из виду ещё одну важную фигуру в сложной династической игре – их мать, вдовствующую императрицу Марию Фёдоровну. А ведь у этой женщины тоже были свои интересы.

Дело в том, что за спиной «мамаши» стояли крупные игроки. Во-первых, бывшую Вюртембергскую принцессу (полное имя – София Мария Доротея Августа Луиза Вюртембергская) поддерживала так называемая «немецкая» партия, куда входили родной брат Марии Фёдоровны, главноуправляющий путей сообщения Александр Вюртембергский, министр финансов Егор Францевич (Георг Людвиг) Канкрин, немец по происхождению, а также некоторые влиятельные чиновники. Достаточно сказать, что по тайному распоряжению министра финансов начали изготовлять рубли с изображением цесаревича Константина. Председатель Госсовета светлейший князь Пётр Васильевич Лопухин тоже был за вдовствующую императрицу.

А во-вторых, Марию Фёдоровну всецело поддерживало руководство Российско-Американской компании, многие пайщики которой считались влиятельнейшими людьми империи. (Пайщиками РАК являлись и некоторые декабристы – например, Рылеев, который проживал в том же доме Сомова у Синего моста (Мойка, 72), где располагалась дирекция компании.)