Пуля для бизнес-леди

Генерал набрал номер мобильного телефона и произнес четко и властно:

— Поднимись в приемную госпожи Соболевой, спроси Нину Геннадиевну и возьми в машину то, что она передаст.

Настоящего офицера видно по тому, как он распоряжается, отдает приказы, подумалось Насте. Попробуй такого не послушаться, даже если прикажет ножки раздвинуть… Ей всегда нравились настоящие мужчины.

— Павел Федорович, сперва вы мне свои новости, а потом я вам свои просьбы, — предложила она.

— У меня новостей нет, — словно бы извиняясь, сказал Еремин.

По его словам выходило, что все попытки выйти на след бывшего полковника Строева результатов не принесли. Он обрубил концы, никак не проявляет себя.

— Вам не положено всего знать, Анастасия Игнатьевна, — сказал генерал, — но вот это я могу сказать: или его нет в живых, или его перевербовала и спрятала «дружественная» нам спецслужба.

— Ни то, ни другое, — сказала Настя.

— Откуда такая уверенность? — генерал смотрел на неё с интересом.

— Строев не побежит к американцам, пока есть у него надежда схватить мои миллионы. Какой ему смысл существовать на подачки, если он может в один момент стать очень богатым человеком? Я лучше вас знаю Строева…

— Так уж… — засомневался генерал.

— Поверьте, нигде мужчина так не открывается, как в постели с женщиной, которую считает своей собственностью. Строев — сильный, уверенный в себе. Такие не останавливаются на полпути. А жив ли он…

И Настя рассказала генералу о том, как какой-то парень, совсем не похожий на бомжа, пил пиво на лестничной клетке в непосредственной близости от её квартиры. Его охранник видел, но «взять» было не за что — просто выгнал.

Генерал забеспокоился:

— Мы дадим вам свою охрану. Кроме капитана, что внизу, на контроле.

— Не надо, — запротестовала Настя. — Я мало что смыслю в таких делах, но знаю, что охранники, с такой помпой сопровождающие наших придурков-банкиров, ни от чего их уберечь не могут. Выстрел в упор, очередь в боковое стекло машины — и привет…

— В этом вы правы, — вздохнул генерал.

— Мои ребята могут сработать более эффективно. Я уже дала указания вашему знакомцу Кушкину. Он все сделает…

— Что же, вам виднее, — согласился генерал. — Но, извините, меня одолевает любопытство…

— Готова удовлетворить его, конечно, в рамках…

— Это в связи с вашим визитом. Наш человек с большим недоумением сообщил, что вас принимали, как супругу главы государства, со всеми почестями. Посол — я читал его шифровку — взвизгивает от восторга… Западные газеты пишут, что вы новоявленная Мата Хари и секретное российское оружие в африканской политике… Продолжать?

— Мой генерал, как говорят французы, вы, когда допрашиваете кого-то, даете бедолаге рюмку коньяка для развязывания языка?

Еремин притворно вздохнул:

— Оригинальная вы женщина, Анастасия Игнатьевна.

— Мне требуется — для храбрости. — Она налила себе и генералу: — Ну, будем, как говаривали наши предки.

Генерал, не чинясь, выпил и вопросительно посмотрел на Настю. Он ждал ответ.

Настя открыла сейф, извлекла Знаки Кобры и надела их на себя.

— Значит, вам донесли, что принимали, как супругу? Вы, генерал, должны знать: у африканских властителей жен и наложниц может быть много. А вот возлюбленная — данная Богом или их Духами… Это уже нечто иное, особое, не подвластное официальным протоколам. Да, перед лицом своих близких и подданных Бираго Диоп возвел меня в ранг супруги — старшей сестры для других его жен. Без штампа в паспорте и без всяких там служб в церквях или обрядов с колдунами. У них все это проще: слово крепче штампа. Но сейчас это уже в прошлом. Он нашел достойный выход, ибо Диоп — политик и воин и ему сейчас не с руки возиться с дамочкой из России. Но он сказал — и я ему верю, — что в благодарность этой дамочке он будет всеми силами укреплять отношения с её страной. Вам это понятно?

— Еще бы! — протянул Еремин. — На официальном языке это именуется огромным успехом. Вы сработали за дипломатическую миссию.

— Бог с ним, с успехом. — Настя часто заморгала, сдерживая слезы: — Он меня любил и я его любила. Он — мой единственный любимый мужчина. Это какая-то странная любовь. Она не имеет ничего общего с той, когда постель заменяет все. Бираго Диоп для меня рыцарь из африканских преданий, подарок судьбы в трудные дни. Но он — и призрак, который остается в прошлом.

Настя помолчала, глаза у неё теперь были сухими и ничего не выражающими.

— Я удивительно откровенна с вами, генерал. Может быть, потому, что я сейчас в одиночестве, как в тисках. А может, потому, что в вас секреты и тайны можно складывать, как в сейф…

Она показала на Знак Кобры.

— Господин Диоп посвятил меня в сан Достойной, дочери Священной Кобры. Такие знаки есть у двух десятков высших правителей его рода — рода людей, превыше всего ставящих честь, достоинство и мужество. Любой поданный Бираго Диопа, увидев на мне этот знак, скажет: «Приветствую тебя, Достойная! Приказывай!» И если я ткну пальцем в кого-либо и скажу: «Убей его!», он убьет, не спрашивая, зачем и почему.

— Бог мой! — воскликнул генерал. — Вы это серьезно?