Пуля для тантриста. Экстремальный роман

- Домой, на Родину. Вот шмотки, торопись!

- Чепуха («сам туда канай»).

- Конец. Уже идут! – Солнышкин-женщина метнулся к окну. – Убирать идут, пойми!

Тут Леня-первый, взглянув на перекошенное ужасом лицо второго, запаниковал и стал суматошно напяливать женское платье, колготки, туфли, нахлобучивать пышный парик. Другой схватил дамскую сумочку и припудрился, потом вдруг обмяк, забормотал:

- Ой не могу, ой не могу…

И снова принялся набивать рот остатком балыка.

- Тьфу, прорва ненасытная! – выругался этот Леонид. – Не суетись, они нас не узнают. Мы теперь мамзели, словом, мучачи.

В гостиную вошли.

Солнышкины хихикнули и затянулись гавайскими сигарами. В сизом никотинном мареве они загадочно ухмылялись. Вошедшие захлебнулись дымом, закашлялись и, щурясь, окинули «дамочек» пристальным взглядом, при этом тощий смуглый усач подмигнул и дернул усом, а замыкающий процессию блондин процедил по-русски:

- Пьяные шлюхи.

«Знакомый язык», - подумал Солнышкин-резидент. – «Чистый московский выговор. Земляк, что ли? Спросить бы надо, давно ли оттуда, и как там, на Родине?»

Но процессия уже скрылась в холле, ведущем в глубь дома, а вылезать из глубокого мягкого кресла и рыскать в поисках земляка в шестидесяти восьми комнатах Леониду не хотелось…

Тянулась бесконечная сиеста, и Солнышкиным, размягшим от обильной выпивки и еды, сладко кемарилось…

Когда бразильские коммунисты захватили фазенду, то хмельной Солнышкин-резидент по тайным каналам, через Израиль и ряд других мелких государств был переправлен в Москву – с доставкой на дом. Там он долго еще не мог очухаться, выкрикивал нерусские слова и требовал прислугу…

Другой Солнышкин навсегда остался в солнечной Бразилии, став впоследствии крупным политическим деятелем и секс-символом.

На этом месте она проснулась от поцелуев Сержа, и произнесла:

- Привет, матрешка. Даже во сне ты меня преследуешь в образе Солнышкина. Этот твой чувак меня задолбал, я настучала на компьютере целый экстаз, а теперь вот проснулась, и ничего нет, на хрен ты меня разбудил?

- Не упоминай хрен в суе, - сказал Серж …

А потом была ее очередь рассказывать:

- Одна моя подружка, - сказала она, - долго искала работу. Приятель в шутку предложил ей подработать телом, на что она мудро ответила:

- Тело штука одноразовая, выдается в одном экземпляре на душу, так что особенно занашивать не стоит, надо поберечь. А вот тут объявление висит, что это, требуется оператор зала в магазин «Шестерочка»…

- Это магазин для «шестерок», - засмеялся приятель, - ты будешь в зале их оперировать, выдадут тебе белый халат и скальпель.

В общем, стала она работать там, товар на полки расставлять, ценники клеить, да смотреть, чтоб не сперли, зарплата двести баксов. А покупатели – сплошь пенсионеры, вот подходит один нервный и спрашивает, почему сгущонка в банке булькает, сливки с сахаром не должны быть жидкими.

- Почему всякую дрянь продаете? – заявляет он.

Ну, она в ответ:

- Это не я продаю, а хозяин магазина, которому продают поставщики, кстати, все они – такие же граждане бывшего СССР, как и вы, значит это вы сами себе продаете…

- Что-что? Ничего не понимаю…

- А ты СССР не тронь, прошмандовка. Мы за Родину кровь проливали в сорок первом!

- За Родину, за Сталина, огонь!

Словно граната, врезалась в стену бутылка пива и взорвалась мелкими осколками…

Кто-то заорал:

- Банзай!

В потолок полетел кетчуп.

Началась всеобщая потасовка. Пока одни громили прилавки, другие под шумок перли что могли, третьи вызывали милицию, в этом всеобщем бардаке мою бедную подружку какие-то парни решили спасти, затащили в спокойный хозяйственный отдел и поимели все по-очереди несколько раз подряд на полу за ящиками со стиральным порошком. А потом она опять искала работу. Она вообще периодически чего-нибудь ищет.

- Прикольно, - отозвался Сержик. – А дальше что?

- А дальше твой очередной «Экстаз».

- Какой? Я уже сбился со счета.

- Очередной. Ну, допустим, четвертый.

- Ладно. Итак…

ЭКСТАЗ ЧЕТВЕРТЫЙ

Однажды ночью Солнышкин испытал необычайный экстаз! Ему приснилась Галатея, нагая и прекрасная. Она целовала поэту ноги, истово ласкала своим нежным ротиком его мозолистые пятки и одновременно вязала что-то, виртуозно работая спицами. Возможно, она создавала для гения пуловер, вплетая в него золотистые пряди своих волос. А потом они оделись и пошли в гости.

- Штрафную им, штрафную! – бурно встретили пришедших друзъя и налили в чашки самогон. – Ух, девочки, цветочки вы наши! Валентина, где такой свитер добыла?

- Да где ж, сама связала.

- А заказы берешь?

- Она не заказы берет, а минеты. Ой, Солнышкин, и ты здесь? Говорят, в Бразилии побывал? Ну как там, чего привез? Ты бы хоть прибарахлился бы, что ли, костюм бы себе купил бы, а то как этот…

Тут Леонид понял, что это уже не сон, а явь пошла, правда, сам момент этого перехода от сна к реальности он как-то упустил. И он ответил:

- А разве с костюмом вам лучше, чем со мной? Помните, Сергий Радонежский говорил: «Под златотканою одеждою часто скрывается невежественное и злое сердце, а под рубищем – великий ум и добродетель».

- Мне он этого не говорил.