Пуля калибра 7,92

…Пуля ошалело носилась по перелеску, выскакивала в поле, снова возвращалась и жалила всех подряд, не разбирая ни цвета мундира, ни его достоинства. В жестоком и диком азарте она пробивала стальные шлемы. Опрокидывала людей на землю и добивала их под деревьями, на отвалах воронок и в мелких, не защищавших человеческого тела складках рельефа местности. Для неё не существовало никаких правил и ограничений, кроме законов физики. Иногда в своём слепом озверелом полёте она натыкалась на преграду, которую не могла пробить. Это были либо корпус танка, либо орудийный щит. И тогда она с воем, вибрируя и кувыркаясь, взмывала вверх. В небе тоже шла схватка. Дрались самолёты. Штурмовики Ил-2 зашли со стороны леса и поливали РСами и всем, что несли на себе, боевые порядки немецких танков. А выше дрались, схватившись между собой, ЛаГГи и «мессершмитты». Пуля легко пронзала дрожащие от напряжения встречных воздушных потоков плоскости самолётов, щёлкала по бронестеклу. Но здесь, в небе, она не испытывала того, что в минуты боёв такого масштаба и ожесточения дарила ей земля. Там, внизу, происходили главные события. И она снова ныряла вниз, немного замедляла свой полёт, чтобы согласовать его с последним полётом горящего истребителя. Чей он был, немецкий или русский, не так уж и важно. Она заглянула в кабину. Лётчик с обгорелым лицом неподвижно осел в кресле, прижавшись окровавленным шлемофоном к толстому стеклу «фонаря». Она скользнула вперед, не дожидаясь, когда горящая машина врежется в землю. А может, в ползущий по полю танк. А может, в бронемашину, где сидят автоматчики. А может, в одиноко лежащего в мелком ровике человека, который лихорадочно передёргивает затвор своей винтовки и стреляет в поле, совершенно не обращая внимания на то, что смерть на него вот-вот рухнет с неба…

Глава девятая

Командир взвода тяжёлых танков гвардии старший лейтенант Авдей Нелюбин мчался на своей боевой машине навстречу немецким танкам. Он знал боевую мощь противника. В открытом бою им с «тиграми» и «пантерами» тягаться трудно. Тактико-технические характеристики новых немецких танков свидетельствовали о том, что 88-мм пушка Т-VI с расстояния полутора тысячи метров свободно пробивает лобовую броню и КВ и даже носовую литую балку «тридцатьчетвёрки» толщиной сто сорок миллиметров. Поэтому, выйди они сейчас перед ним в чисто поле, расщёлкают «кошки» их танковую роту ещё на дистанции, с которой им и стрелять-то по ним бесполезно.

Русские танки, выскочив из перелеска, долго скрывавшего их маневр, выстроились двумя косыми клиньями и уступами стремительно пошли на сближение. Преимущество КВ и Т-34 было ещё в том, что атаковали они под углом, угрожая левому флангу немецкого построения, где двигались более уязвимые «пантеры» с 75-мм пушками.

Как только противник обнаружил встречную атаку русских, танковый клин тут же начал производить спешный маневр. Оба «тигра» сделали резкий разворот и на всём ходу пошли навстречу КВ. «Пантеры» спрятались за них и теперь двигались так же, как и русские, уступом. Но «фердинанд», всё это время осторожно кравшийся позади, маскируясь в пыли, поднятой впереди идущими танками, остановился, сделал необходимый доворот и повёл длинным стволом 88-мм пушки.

Авдей Нелюбин не отрывался от командирской панорамы. Он хорошо видел, как вздрогнула вокруг полосатой самоходки пыль, как дёрнулся увесистый набалдашник её ствола. И тотчас справа судорожно завертелась «тридцатьчетвёрка», разматывая в траву стальную гусеницу. Гусеницу захлёстывало и рвало на части, словно её накрыло новой серией бронебойных болванок. Однако следующий снаряд «фердинанда» угодил выше, в корпус танка, и «тридцатьчетвёрка» сразу задымила. Они уже несли потери, а ещё не сделали ни единого выстрела.

– Фарид! – крикнул Авдей в переговорное устройство механику-водителю. – Не дай ему прицелиться!

Но механик уже сам понял, что многое сейчас зависело от него, и начал маневрировать, бросая танк то вправо, то влево.

Авдей включил радиостанцию. Гарнитура пискнула, зашипела ворвавшимся в неё эфиром.

– Двойка! Двойка! – вызывал он свою вторую машину. – Лосев, ответь!

– Первый! Слышу! – отозвался Лосев.

– Видишь лощину? Левее нас! Ты идёшь прямо на неё.

– Вижу, командир!

– Нырни туда. И выйди во фланг «полосатику»! Видишь его?

– Командир! Он сейчас нас всех!.. Одного за другим!

– Я спрашиваю, видишь его? – закричал Авдей.

– Так точно, вижу.

– Выполняй! – И старший лейтенант Нелюбин отключил гарнитуру. Повернул панораму и увидел, как вторая машина начала опускаться вниз, так что вскоре за её продвижением он мог следить по штоковой антенне, болтавшейся высоко над башней. «Только бы не залез там в болото», – подумал Авдей. И в это время страшный удар сотряс корпус их танка, так что ему показалось, то машина даже изменила направление. Нет, всё в порядке. Просто его отбросило к противоположной стенке командирской рубки и мелким отбоем посекло лицо и руки.

– Командир? Живой? – послышался в ТПУ[9] голос Фарида с лёгким татарским акцентом.