Пуля не дура

Сашке Макарову в страшном сне не могло привидеться, что его трудовая биография пересечется с милицией. Пословица не рекомендует зарекаться от сумы и тюрьмы, а Макаров никогда не пытался спорить с судьбой. Все равно дело это безнадежное. Надо сказать, что, испытывая Макарова на прочность, она оставляла его в живых. Так было в Афганистане, где из его взвода разведчиков возвратился на родину он один, так было, когда снайпер-киллер убил вице-губернатора и промахнулся в сидящего за рулем Сашку. Не единожды он мог погибнуть и на службе в «Посейдоне», но снова пронесло. Когда волей судьбы он стал руководителем службы безопасности, Макаров понял, что на бога надейся, а сам не плошай. Одним словом, как сказал классик, учиться, учиться и учиться. Президент ЗАО «Посейдон» использовал свои связи, и Макаров попал на стажировку на знаменитую Петровку, 38. Причем попал в тот момент, когда страну потрясли сразу несколько заказных убийств. Понятно, поучаствовать в розыске — что может быть лучшей школой для начинающего сыщика? Но тут ему пришлось столкнуться с прозой сыскной работы, и Макаров уныло ходил по дачам в поисках свидетелей, понимая по кислой физиономии капитана Загоруйко, что занятие сие бесперспективное и нужно лишь для галочки начальству. Поэтому, когда Кондратьев попросил его помочь разобраться с таинственной машиной, он обрадовался — представилась возможность показать, что и он не лыком шит. В чем, в чем, а в тачках он разбирался отлично. Задача оказалась простенькой — «наследил» «жигуленок» пятой модели. Свидетельница уверяла, что шум от мотора был как у иномарки, стало быть, скорей всего мотор был чужой.

— Левое переднее колесо «лысое». Наверное, поставили запаску.

— Почему так думаешь? — заинтересовался Кондратьев.

— А чего тут думать? Такого не бывает, чтобы три колеса, будто только что с фабрики, а четвертое — пора на помойку. К тому же понюхайте, — Макаров наклонился к примятой траве, — как бензином несет. Не иначе, лежало колесо в багажнике рядом с канистрой.

— Логично. Что еще?

— Запах бензина довольно сильный. Значит, меняли колесо недавно. Наверняка кто-нибудь машину эту засек, когда водила колесо менял. Конечно, если тачка действительно вас интересует.

— Ну, это жизнь покажет. А вот и сигаретка. «Мальборо», стало быть, богатенький Буратино. Сигаретку едва прикурил и сразу выбросил, волновался должно быть.

— Да тут в кустах их штук восемь валяется.

— Соберем, люди мы не гордые, в хозяйстве пригодится…

Преступный мир не случайно побаивается, когда милиция берется за расследование крупных заказных убийств. Киллеров находят редко, зато в сети попадает много мелкоты, да и тех, кто давно находится в розыске. То, что любители ночных автопрогулок окажутся причастными к убийству Пронина, шансов практически не было, но мелочей в розыске не бывает. Кто знает, что за люди побывали в этих местах, что им понадобилось в неурочное время и отчего это они так волновались, что выкурили почти пачку дорогих сигарет?

— А собачка наша умерла в одночасье. Аккурат накануне смерти хозяина, царство ему небесное. — Сторож перекрестился и зачем-то посмотрел на часы. — Мы ее похоронили под жасмином. Очень уважала этот куст, когда цветы опадали, а цветет жасмин всего пару-тройку дней, так она любила на цветах кататься. Прямо как щенок малый.

— И отчего же Альма скончалась? — Кондратьева утомил словоохотливый сторож генеральской дачи.

— Так ведь у собачек те же болячки, что и у нас, грешных. Даже насморком маются. А у людей, я где-то прочел, недугов бесчисленные тыщи. Врачи и то диагноз правильный поставить не могут. Куда уж мне! Скулила, скулила — всю землю под любимым жасмином изрыла, а после задергалась вся и померла. Царствие ей небесное…

Что ж, все мы смертны, это у кошки, говорят, девять жизней. Преставилась собака накануне гибели своего хозяина, так что вроде с его смертью никаких связей не наблюдается. И все же придется призвать на помощь науку. Кондратьев не сдержал улыбки, представив, как вытянется физиономия эксперта Александра Львовича Овсянникова — ставить диагноз собаке ему, должно быть, еще не приходилось…

4

— Не, толковища не было. — Витька Филинов, по кличке Филин, достался Кондратьеву по наследству от полковника Сыромятникова, когда тот уходил на пенсию. Каждый оперативник дорожит своими агентами, и даже высшее руководство зачастую знает их лишь по псевдонимам. Это и понятно, агент — уши и глаза оперативника в уголовном мире. Филин к тому же всегда был в курсе всех войн, стычек и самых мелких конфликтов в криминальной Москве. Ничто не проходило мимо его ушей и глаз. — Базара не было, я б знал, Иван Петрович. Да и о чем базарить, когда все ваши талдычат — баба замочила.

— Грамотный ты человек, Филин, сам знаешь, что такое версии, каждую отрабатывать положено, чтоб никаких вопросов в суде не возникло.