Пункт назначения – Москва

В течение нескольких дней в Малахово все оставалось по-старому, но потом парашютистов-десантников перевели в другое место. Сложилось впечатление, что противник только и ждал этого – с их уходом фронт снова ожил. Подразделения Красной армии, имевшие подавляющее преимущество, опять атаковали Гридино и Крупцово, и их атаки, как обычно, были снова отбиты. В результате прямого попадания снаряда, выпущенного из русской противотанковой пушки, погиб обер-лейтенант медицинской службы, оберарцт Кнуст, военный врач из 2-го батальона Хёке. Его обязанности были временно возложены на меня. Затем выбыл из строя и сам Хёке, получивший тяжелые осколочные ранения в голову и в колено. Командиром 2-го батальона стал обер-лейтенант Райн, сын священника и наряду с фон Бёзелагером единственный кавалер Рыцарского креста в нашей дивизии. Мне показалось, что на лице адъютанта батальона Клюге появилось выражение даже некоторого облегчения, так как Хёке был очень строгим командиром.

– Скажите, – обратился я к Клюге, – ведь сегодня 9 марта! Под снегом должно быть очень много убитых. Что с ними будет, когда снег весной растает?

– Что вы имеете в виду?

– Как только снег растает, здесь будет как в морге!

– Ах вот в чем дело! В отношении этого мы уже получили приказ по дивизии! Как только нам сообщат пароль «Весенняя лихорадка», весь фронт отойдет на два километра назад!

– И когда поступит этот пароль?

– Солдаты сообщат вам об этом! Ходит странный слух, что они знают точную примету, когда это случится!

– Что за примета?

Клюге протянул мне свой полевой бинокль:

– Там на нейтральной полосе – видите проволочную сеть, установленную на низких кольях примерно на уровне колен? Когда вражеский солдат споткнется об нее, тогда взорвутся мины и ручные гранаты! Поэтому эта сеть так и называется «спотыкач».

– Да, вижу!

– Если вы присмотритесь повнимательнее, то увидите, что проволока привязана к деревянным колышкам не на всей своей длине. Посмотрите слева, вон от того куста!

Я повернул бинокль в сторону куста и слева от него увидел окоченевшую человеческую руку, вертикально торчавшую из снега. Рука была сжата в кулак, из которого торчал указательный палец. Этот палец служил опорой для намотанной на него проволоки. Это выглядело так, словно покойник грозил нам пальцем с того света.

– Солдаты считают, – сказал Клюге, – что пароль «Весенняя лихорадка» поступит в войска, как только эта рука оттает и упадет вниз!

Позднее я слышал, что действительно 2-й батальон отошел на заранее подготовленные весенние позиции в тот день, когда сжатая в кулак рука мертвеца упала. Но возможно, это было простое совпадение…

Когда меня наконец сменили и я вернулся в свой родной 3-й батальон в Малахово, там снова был Мюллер, и поступило зимнее обмундирование. Я крепко пожал Мюллеру руку. Как он мне рассказал, его не отправили в Германию из-за ранения пальцев. В полевом госпитале в Смоленске ему была сделана операция, там же он и долечивался. Но он совсем не сердился на вермахт из-за того, что ему не предоставили отпуск и он не смог увидеться со своей семьей. Вместе с Мюллером прибыло еще 14 человек пополнения, среди них один обер-лейтенант и один лейтенант. Эти офицеры наслушались ужасных историй о войне на Восточном фронте. Но, увидев, какое спокойствие царит на нашем участке фронта, они были поражены и испытали огромное облегчение.

Поступившее зимнее обмундирование представляло собой внушительное количество кожаных пальто, шуб, сапог на меху, шерстяного нижнего белья, свитеров, утепленных перчаток, носков и многого другого. Добросердечные соотечественники в Германии пожертвовали все, что могло защитить нас от русских морозов. Мы бы уже давно замерзли здесь насмерть, если бы не сняли с убитых нами красноармейцев теплые зимние вещи, чтобы спастись от холода.

С учетом всех поступивших пополнений численность нашего батальона снова выросла до 160 человек. А поскольку мы уже относительно хорошо отдохнули, то из штаба дивизии поступил приказ, согласно которому мы должны были сменить на передовой 3-й батальон 37-го пехотного полка. 30 марта мы выступили маршем из Малахово и вечером заняли свои новые позиции у селения Клипуново.

Командный пункт батальона разместился в том же самом доме, в котором мы с Генрихом уплетали горячий бульон фон Бёзелагера после утомительного марша при отступлении из Старицы.