Пункт назначения – Прага

– Так. Бил у своих… В комендатуре «Бартош». Завтра из Сухомяст в Прагу придёт та едностка, што я говорил. Власовски дивизион. Двацать тисиц вояку.

Савушкин тяжело вздохнул. Лейтенант, деликатно кашлянув, промолвил:

– Товарищ капитан, это их решение. В данной обстановке власовцы – единственная реальная военная сила¸ которая может поддержать восстание. Здесь и сейчас.

Капитан махнул рукой.

– Да понимаю я всё, Володя. К тому же нашего мнения никто не спрашивает. Я о другом…

Лейтенант кивнул.

– Понимаю.

Савушкин, проведя ладонью по лицу, вздохнул и произнёс:

– Ладно. Как ты, Володя, сказал – это их решение? Ну вот и хорошо. А нам надо менять место дислокации. Иржи, – обратился он к чеху, – мы можем в другую квартиру переехать? Сюда завтра могут прийти повстанцы, местные о нас уже знают. А это может плохо кончится – стрельбой и кровью. Чего не хотелось бы…

Иржи кивнул.

– Знам. Не сутерен, но такой… Бивший магазин. Обход се збраньями… Для охоты, ловецке пушки… Ружья. Тут недалеко. Хозяин – мой камарат.

– Хорошо. Тогда сейчас я отправлю своих людей за машиной, и мы ночью снимемся. Далеко ваш охотничий магазин?

Чех покачал головой.

– Недалеко. На росцести… перекресток Туршовой и Легеровой.

– Машину там есть, где поставить?

Чех пожал плечами.

– Там ест склад. Можно.

– Хорошо, так и договоримся. А сейчас – обед, хлопцы сегодня борщ приготовили, так что прошу к столу!

К закату Некрасов пригнал «хорьха» – с уже содранными тактическими номерами и знаками принадлежности к одной из дивизий вермахта; чья-то заботливая рука вместо удалённых цифр и букв нанесла на борта транспортёра свежую шаровую краску. Савушкин, осмотрев машину, остался доволен изменениями и лишь спросил снайпера:

– Витя, ты ему денег предлагал дать?

– Вот ещё. Перебьётся.

Савушкин вздохнул.

– Через пару-тройку дней война кончится. Пора привыкать к мирной жизни….

Некрасов лишь махнул рукой.

– Они тут от неё и не отвыкали.

Капитан только усмехнулся про себя и приказал готовить машину к выезду. Грузить им было особо нечего – вся громоздкая поклажа багажника «хорьха» не покидала – так что в начале одиннадцатого, когда вокруг основательно стемнело – разведчики погрузились в свой транспортёр. Иржи, как проводник, сел впереди, за рулём устроился старшина – хотя Некрасов настаивал на том, что лучше бы шоферить доверили ему, так как он, худо-бедно, но по Праге уже ездил. Костенко лишь смерил его снисходительным взглядом и изрёк что-то о яйцах, вздумавших учить кур… На том и порешили.

Только «хорьх» выехал со двора, как где-то недалеко, в километре, от силы в полутора – что-то утробно ухнуло, тяжело, важно – и вслед за этим до разведчиков донеслась частая ружейная перестрелка.

– Костёл святего Апполинария. Там. – Вполголоса произнёс Иржи.

Стрельба меж тем разрасталась. Подключились пара пулемётов, затявкали ротные миномёты. Савушкин настороженно осмотрел улицу и спросил их проводника:

– Проскочим?

Тот покачал головой.

– Невим, надо пробовать….

– А кто там вообще стреляет?

– Невим. Надо ехать. Увидиме…

Савушкин хлопнул по плечу Костенко. Тот немедля включил передачу и «хорьх» разведчиков выбрался на Белеградскую. Но далеко им проехать не удалось – метрах в трёхстах тягач натолкнулся на баррикаду. возведённую из афишных тумб, парковых скамеек, урн для мусора и прочего подобного материала. Гарнизона баррикада не имела, и кто её возвёл и для чего – для Савушкина осталось загадкой. Потому что объехать её по скверу оказалось проще простого…

Они выбрались на Воцелову – стрельба в районе костёла святого Апполинария немного стихла, лениво продолжали постреливать с десяток винтовок; но зато вспыхнула интенсивная перестрелка уже в районе Карловой площади. Там, кроме винтовок и пулемётов, стреляло что-то куда более серьёзное, по звуку – танковые пушки или самоходки.

Чёрт, опять баррикада! Савушкин про себя злобно выругался. Ну вот на хрена? Какой толк от этих баррикад? Немцев они не остановят, а вот движению мешать – в самый раз! При этом было видно, что те, кто возводил это сооружение – старались не за страх, а за совесть: парковые скамейки были аккуратно сложены попарно, перевязаны колючей проволокой, сверху так же аккуратно были навалены ряды деревянных кресел. судя по всему – из какого-то кинотеатра неподалёку. И тоже – ни одного защитника! Видимо, пражане решили, что баррикады сами по себе остановят злобных немцев, которые замыслят прорваться в Злату Прагу…. Что ж, логично.

Внезапно из переулка вывернул сноп света фар какой-то машины. Костенко немедля выключил фары «хорьха», в мгновение ока загнал транспортёр в заросли сирени и выключил мотор. Разведчики живо выскочили из машины и заняли позиции у края посадки, поставив оружие на боевой взвод. Савушкин, достав свой «парабеллум», положил его ствол на предплечье левой руки и застыл в ожидании.