Пункт назначения – Прага

Впрочем, пугать никого и не пришлось – решительно идущая к дверям подъезда толпа на последних метрах вдруг сбавила шаг, явно смутившись чего-то. Только что во весь голос гомонящая, как на митинге, она вдруг притихла, давешняя бравада внезапно куда-то испарилась, вместо яростно произносимых проклятий из толпы теперь раздавались осторожные фразы, произносимые вполголоса. Из доносящихся до дворницкой реплик Савушкин с трудом разобрал всего пару слов – «Jsou ozbrojeni… budou střílet….»[40] – и понял, что новоиспечённые инсургенты боятся переходить к решительным действиям. Это и понятно, одно дело – вывеску сорвать, а другое дело – напасть на пятерых вооруженных немецких военных. Которые ведь и огонь открыть могут, и попасть прямо в лобик….

Савушкин повернулся к Некрасову и спросил полушёпотом:

– Витя, ты «манлихеры» чешских полицаев куда дел?

Снайпер, оторвавшись от снисходительного рассматривания происходящего на улице угасания революционного духа – вздохнув, коротко бросил:

– В подъезде поставил, за дверями.

– Хорошо. Може, эти найдут… Похоже, с оружием у чехов совсем плохо.

Старшина, покачав головой, вклинился в разговор:

– Им не винтовки, им ремня хорошего по сраке треба… Революцию затеяли, паразиты…. Когда она и не треба вже никому.

– Им треба. – Голос Котёночкин дрожал от с трудом сдерживаемого волнения. – Как вы не понимаете, им это восстание нужно! Просто чтобы уважать себя…

Савушкин вздохнул.

– Ну, дай-то Бог…. У немцев в Праге регулярных войск нет, всякий тыловой сброд, госпитали да склады, хотя и эта нестроевщина вполне сгодится гражданских шугануть для начала. Плюс к тому, вокруг города войск полно. Настоящих. Какие этот детский утренник перебьют в три четверти часа.

Тут подал голос радист, всё это время продолжавший следить за обстановкой на улице:

– Товарищ капитан, они к нашему сараю пошли!

Савушкин метнулся к окну – и точно, толпа давешних ниспровергателей вывесок на немецком двинулась к будке сапожника, в которой разведчики спрятали свой «хорьх». Капитан лишь успел подумать «Твою ж мать!» – как один из бунтовщиков, разбив окошко у двери, с яростью бросил внутрь строения факел. Его примеру последовали остальные факелоносцы – и через минуту будка сапожника запылала внутри во всю силу.

– Хлопцы, наружу! Надо «хорьх» спасать! – Крикнул Савушкин и бросился к двери. Но путь ему преградил снайпер.

– Не надо, товарищ капитан. Нет там нашей машины.

Савушкин остолбенел.

– То есть как нет?

Некрасов развёл руками.

– Вчера, когда вы пошли комендатуру грабить – я Андрюху оставил наблюдать, а сам спустился вниз, открыл буду и «хорьха» выгнал. Подумал, что раз хлопцы здешние его обнаружили – то негоже его оставлять, разворуют, черти. У нас же тут всего полно, есть чем поживиться…

– И где он сейчас? – Савушкин подавил в себе желание немедля схватить снайпера за грудки и вытрясти из него всю душу. Некрасов это понял, отошёл на полшага и произнёс примирительно:

– Мы, как ехали сюда – в двух кварталах автомобильную мастерскую проезжали. Там шесть чи семь машин стояло.

– Не помню…. И что?

– А я запомнил. Вот туда я нашего «хорьха» и отогнал. И сказал дядьке, который за главного там был – что это военный трофей Красной армии, и что беречь он его должен пуще собственного глаза.

– Так ты ж по-чешски вроде не очень?

– Не очень. Но той чех по-русски хорошо понимал. – Помолчав, Некрасов с едва уловимой иронией добавил, кивнув на окошко: – А эти пусть тренируются. Боевой дух в себе воспитывают. Его куражом не заменить….

Савушкин помимо воли улыбнулся. И промолвил уже спокойно:

– Ладно. раз машина в безопасности – пусть инсургенты позабавятся; в конце концов, будка не наша, нехай потом с сапожником здешним разбираются. – Помолчав, добавил: – Дай Бог, чтобы срыванием вывесок и поджогами сараев всё тут и закончилось…

Но капитан ошибся. И два следующих дня показали, что очень и очень сильно…

Глава одиннадцатая Когда игра в восстание перестаёт быть игрой…

– Сегодня суббота, пятое число. Ситуация в городе невнятная, но пока, слава Богу, не стреляют. Хотя исключать этого нельзя. При этом Центр велит ждать. Но где, как и чего именно – не понятно. Что ты по этому поводу думаешь, Володя?

Котёночкин вздохнул и пожал плечами.

– Сейчас Иржи придёт, расскажет, что там в мире происходит. Но я думаю – в любом случае надо отсюда сниматься. Засветились по полной. Забрать «хорьха» и куда-нибудь отъехать. и уже там ждать команды. Хотя в нашей форме….

– Ото ж, как говорит Костенко. Это три дня назад наши жандармские горжеты и документы были гарантией спокойного передвижения по Праге. Даже без оружия, как, кстати, все здешние немцы и делали. А сегодня…. Что, к слову, вещает радио Праги, какое вы с Чепрагой с утра насилуете?

Лейтенант кивнул.