Пунктирные линии

Ты ничтожество. Позор. Ты облажался.

— Моя мама умерла, — выпалил я.

Клара напряглась.

— Когда?

— Незадолго до того, как я переехал в Элирию. После ее смерти я захотел навсегда уехать из Темекьюлы.

— Ты поэтому вернулась сюда? Когда Джемма наняла частного детектива в первый раз, он сказал, что ты здесь. Мне это всегда казалось таким безумным. Я думала, ты уже давно уехал, как и все мы.

— Да. — Я вздохнул. — Однажды, когда я уже во второй раз жил в Сан-Диего, мне позвонил офицер полиции из Темекьюлы. Мама попала в автомобильную аварию и была в коме.

— Карсон, мне так жаль.

— Должен ли я тебе рассказывать об этом? Это может быть трудно услышать.

— Пьяный водитель? — догадалась она. Ее собственные родители были убиты пьяным водителем, и последнее, чего я хотел, это причинить ей боль.

— Да. — Я кивнул. — Я ожидал, что пьяной окажется она, но это было не так. Я думаю, это единственная причина, по которой я вернулся. Если бы она причинила кому-то боль… Что ж, я изо всех сил пытался простить свою мать за многое. Но это был бы конец.

— Ты вернулся, чтобы позаботиться о ней, не так ли?

— Возможно, она этого не заслуживала. Но я все равно это сделал. — Я пожал плечами. — Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что она больна. Что она ненавидела себя так сильно, что это было все, что она знала. Что она вымещала свою ненависть на мне, потому что я был единственным человеком, который у нее был. И мне потребовалось много времени, чтобы избавиться от ее призрака. Чтобы понять, что я не тот, за кого она меня принимала.

— Ты хороший человек, Карсон Эйвери.

Я перевел взгляд на Августа, свернувшегося калачиком между нами. Этот ребенок даже не подозревал, как ему повезло, что у него такая мать, как Клара.

— После того, как она умерла, я почувствовал, что могу оставить все это позади. Именно тогда я переехал в Элирию.

— Начать все сначала.

Я кивнул.

— Мы все нуждались в этом, не так ли?

— Да. — Клара грустно улыбнулась мне. Август заерзал на диване, размахивая рукой в противоположном направлении. Клара подхватила его на руки и, поднявшись с дивана, отнесла в соседнюю комнату. Шорох одежды и стук ботинок, падающих на пол, были моим намеком на то, что пора уходить.

Пришло время. Пришло время попрощаться. Вернуться к жизни в Элирии.

К Холли.

У нас с ней был шанс. У нас был шанс на будущее. Я не испытывал таких чувств ни к одной женщине, с которой встречался раньше, ни к Лондин. Даже к Кларе. Ни к женщинам, которых я встречал на своем пути. В основном потому, что я был слишком молод, но с Холли у меня появился реальный шанс.

Как сказала сама Клара, время никогда не было на нашей стороне. Возможно, на то была причина.

Я подождал, пока Клара закончит с Августом. Она вышла, закрыв за собой дверь его спальни. Затем я произнес слова, которых боялся весь вечер.

— Было так приятно тебя увидеть. И познакомиться с Августом.

— Мне тоже.

— Спокойной ночи, Клара. — Я повернулся к двери, готовый сбежать, но она остановила меня.

— Подожди. А как же коробка? — Клара подошла к маленькому столику, на котором мы оставили коробку и письма Лу.

Коробка. Черт возьми.

— О, я совсем забыл об этом. — В попытке выбраться отсюда, пока еще была возможность, прежде чем я скажу или сделаю что-то, что запятнает наши с Кларой дни, я совершенно забыл о коробке.

С дверью придется подождать.

Она села на стул по одну сторону стола, а я — по другую. Затем она достала содержимое коробки. Другие коробочки, все маленькие.

— Это шкатулки для драгоценностей.

Всего их шесть, разных цветов и размеров. И к нижней стороне каждого из них был приклеен маленький листок бумаги.

— Держи, — сказала она, передавая мне мое письмо и темно-синюю бархатную коробочку для колец с моим именем.

Сначала я открыл конверт, вытащил хрустящий листок бумаги цвета экрю и развернул его.

КАРСОН,

Это были кольца моей жены. Она не могла носить их, когда была беременна нашим ребенком, потому что ее пальцы распухли, как сосиски. Так она их называла. Пальцы-сосиски.

По правде говоря, я должен был похоронить ее с ними. Но это было трудное время. Мне стыдно признаться, но я не понимал, что в гробу на ней не было колец, пока не нашел их в ее шкатулке с драгоценностями несколько недель спустя.

Теперь, когда ее больше нет, а мне недолго осталось ждать, я бы хотел, чтобы они остались у тебя.