Пунктирные линии

Клара выгнула спину, еще сильнее прижимаясь к моим прикосновениям. Шелковистость ее кожи опьяняла, и сегодня вечером я коснусь каждого ее дюйма. Я буду лизать и боготворить ее, потому что она была моей.

— Скажи это еще раз, — попросил я, опуская ее на матрас. Когда ее волосы оказались под ней, я провел руками по округлости ее бедер, подцепив пальцами шорты и трусики под ними. Затем я стянул их с ее ног, дюйм за дюймом, мучительно медленно.

У нее перехватило дыхание, когда они упали на пол. Она лежала обнаженная и совершенная, не сводя с меня пристального взгляда.

Я подавил стон.

— Скажи это еще раз.

— Я люблю тебя.

— Еще раз.

Уголок ее рта приподнялся, когда она приподнялась на локтях, двигаясь назад, пока не коснулась подушек. Затем она поманила меня пальцем к кровати. Она хоть представляла, какую власть имеет надо мной?

Я потянулся за спину, чтобы стянуть футболку через голову. Мои шлепанцы упали на ковер, когда взгляд Клары скользнул вниз по моему животу к подолу джинсов. Я расстегнул пуговицу, затем потянул вниз молнию. Я стянул брюки и черные боксеры с бедер, и моя эрекция свободно выпирала. Затем я обхватил свой член кулаком.

Клара наблюдала, как я продолжительно ласкаю его, ее глаза были прикованы к моему члену. Ее щеки порозовели, дыхание стало тяжелым.

— Карсон.

Я остался стоять в изножье кровати.

— У меня нет презерватива. — Это было чертовски обидно, потому что больше всего мне хотелось погрузиться в нее. Забыть, с чего я начал, и с чего она начала. Но сегодня вечером я заставлю ее кончить своими пальцами и языком. — Я всегда пользовался презервативом. Всегда.

— У меня, эм… ничего не было со времен Девана.

Трахните меня. Мне не нравилось, что имя этого сукина сына стоит рядом с обнаженной Кларой, но знать, что с тех пор у нее не было мужчины, было чертовски приятно, потому что я буду последним любовником в ее жизни.

— Ты уверена?

— Я не хочу ждать. — Она застенчиво улыбнулась мне. — Но я не принимаю противозачаточные.

Черт, она меня просто изводила.

— Тебе решать, детка.

— Я не хочу ждать.

Я подполз к ней, нависая над ее телом. Напряженность ее взгляда чуть не погубила меня, когда ее бедра обхватили мои, а мой член уперся в ее центр.

— Я хочу, чтобы у тебя были от меня дети. — Видимо, сегодня вечером я не сдерживался. Признание за признанием лились потоком.

Ее глаза вспыхнули.

— Я не собираюсь сдерживаться. Не собираюсь медлить с этим. Я пропустил слишком много лет, и не собираюсь терять ни секунды. Ты моя. Август — мой.

Ее рука коснулась моей щеки, и ее глаза наполнились слезами. В них было столько эмоций. Сожаление об упущенных годах. Надежда на будущее.

То, что чувствовала она, чувствовал и я.

— Карсон…

— Я знаю. — Я нежно поцеловал ее в губы, проведя языком по нижней части ее приоткрытых губ. Я углубил поцелуй, наслаждаясь ее сладким вкусом и ощущением ее обнаженной груди, прижатой к моей, когда я прижался к ее центру.

Клара встретилась со мной взглядом, ее руки скользнули вниз по моей спине к заднице. Затем я медленно подался вперед, поймав ее стон еще одним поцелуем.

Я двигал нас, намеренно, пока не вошел глубоко.

— В тебе так чертовски хорошо.

— Двигайся. — Она замурлыкала и обхватила ногами мои бедра, придвигая меня еще глубже.

Уничтожен. Я был уничтожен. И наслаждался каждой чертовой секундой.

Я вышел из нее и скользнул обратно в ее тугое, влажное тепло. Снова и снова я сводил нас воедино, пока ее бедра двигались в такт моему ритму. Мы перешептывались и подавляли стоны. Мы были потерянными любовниками, наверстывающими упущенные дни и ночи.

К тому времени, как ее глаза закрылись, а внутренние стенки ее тела затрепетали вокруг меня, я почувствовал, как напряглась нижняя часть моего позвоночника. Желание излиться в нее было почти невозможно сдержать.

Спина Клары выгнулась дугой, все ее тело содрогалось, когда она сдерживала крик и пульсировала вокруг меня. Она кончила так сильно, что я кончил вместе с ней, позволив звездам замелькать перед глазами и поддавшись своему освобождению.

Мы тяжело дышали, крепко прижимаясь потными телами друг к другу, пока, наконец, я не отстранился и не уложил ее себе на грудь.

Наше дыхание смешалось. Ее ухо было прижато к моему сердцу.

— Вау.

— Черт возьми.

Она хихикнула и положила подбородок мне на грудь.

— Как долго?

— «Как долго» что?

Она одарила меня озорной улыбкой.

— Через сколько мы сможем начать снова?

Я молниеносно перевернул ее, так что она оказалась на животе. Затем я покрыл поцелуями ее плечи, просунул руку ей между ног и нашел ее набухший клитор.

Она ахнула.

— Уже?

— Для тебя? — Я придвинулся и свободной рукой убрал волосы с ее лица. Затем прошептал ей на ухо. — Всегда.

— Так ты будешь моим папой? — Август никогда еще не выглядел таким серьезным. Мальчик исчез. Вместо него я сидел на корточках рядом с воином.

Воином, который всю свою жизнь присматривал за своей матерью.

Отныне у него будет компания на поле боя.

— Я бы хотел быть твоим отцом. Если ты не против.