Пургаторий

— То есть это, типа, такая способность, да? — спросил я, а затем усмехнулся. — Ты её в «Грани будущего» подсмотрела, что ли?

— Я смотрела «Грань будущего», да, — кивнула Бильге. — Но уверяю тебя, со мной происходит то же самое.

— Враньё, — усмехнулся я. — Раз уж на то пошло, то скажи тогда, который раз ты уже переигрываешь эту битву?

— Ну, у меня это работает немного по-другому.

— То есть?

— То есть я возвращаюсь в момент непосредственно перед битвой. Это как контрольная точка, «чекпоинт» в видеоигре.

— Это ведь смешно, Бильге, — сказал я, качнув головой.

— Но я серьёзно, — утвердила она и попыталась сделать нарочито серьёзное лицо. Меня это только ещё больше позабавило. — Эта способность помогает мне выиграть любую битву, если я постараюсь. Я использовала её в драке с Говардом; и на турнире.

Я продолжал улыбаться от нелепости её слов.

— Да? — фыркнул я. — Тогда почему же ты время от времени отдавала нам фраг?

— Да так, на всякий случай. Чтобы меня не увезли в лабораторию… для проведения опытов.

Я разразился смехом.

— А-ха-ха! Ну ты даёшь. — Я смеялся какое-то время, но потом успокоился и выдал ей искреннюю улыбку. — Спасибо, конечно, что веселишь меня в такой тёмный час — хотя бы не так страшно будет встречать смерть.

Бильге без улыбки покачала головой.

— Раз уж ты собрался умирать, то, может быть, всё-таки мне поверишь? Что тебе стоит?

— Ладно, я верю, — усмехнувшись, сказал я. — Я верю тебе, Бильге. — А ведь правда, чего мне это стоит? Я ведь всё равно умру — пусть девочка порадуется.

Она действительно улыбнулась.

— Скажи, зачем ты за меня заступился в той драке с Говардом? — спросила меня Бильге.

— Считай, что ты мне приглянулась, — ответил я ей.

Бильге слегка покраснела, но потом помотала головой и выдала нервный смешок:

— Ха. Ну, спасибо. Я рада, что твоё лицо в порядке. Иначе бы я жалела о своём решении позволить Говарду набить тебе рожу. Ты неплохо его отвлёк.

— Было больно, но ничего — я не в обиде, — сказал я.

Некоторое время мы молчали, а затем я, для прикола, поинтересовался:

— Так, может, расскажешь, откуда у тебя эта способность?

— Не знаю, — ответила Бильге, пожав плечами. — Либо она у меня была всегда, либо я её получила во время войны на Земле. Примерно тогда способность впервые у меня проявилась.

— Ты ветеран? На какой стороне ты была?

— Естественно, на нашей. На стороне EWA.

— Тогда я бы на твоём месте молчал об этом, — посоветовал ей я, озираясь по сторонам. Затем я наклонился и прошептал ей на ухо: — Здесь все против Альянса, особенно американцы и особенно сама-знаешь-кто. — Я поглядел в ту сторону окопа, где засел Говард.

Бильге тоже на секунду глянула в его сторону, но затем вновь взглянула на меня.

— Но ты ведь тоже американец.

— Я родился в Штатах, да, — согласился я.

— Но сейчас у тебя итальянское гражданство, — сказала она.

Честно говоря, я был удивлён тем, что Бильге знала обо мне; почему-то я был уверен, что досье она не читала. Видимо, я её недооценил.

— Со мной всё сложно.

Командир Рен, находящийся позади всех, подал сигнал; на нас наступал враг — это были гуманоиды. Нам не было ясно, как они выглядели; на них была чёрная, с красными полосами, закрытая броня со шлемом, который тоже был закрытый и имел слегка вытянутую форму. Вид брони чем-то напоминал средневековые латы, но материал явно был другим. У них были штурмовые винтовки, которые использовали обычные оружейные патроны, что довольно дико для нашего времени.

У нас же брони толком не было: лёгкий нанокостюм с полным капюшоном и автоматически выезжающим забралом. Капюшон, вместе с маской, играл роль шлема и имел свойство быстро и легко сниматься. Однако не все пользовались этим капюшоном; в частности ими не пользовалась Бильге, не пользовался Говард и некоторые другие американцы; видимо, они просто не умели им пользоваться, ибо эта технология принадлежала Альянсу. Что до Бильге — тут уж я не знаю; будучи бывшим солдатом EWA, она должна была знать, как пользоваться экипировкой. Бластерные винтовки (которые могли переключаться на режим дробовика) должны были помочь пробить вражескую броню.

Битва началась. Поначалу я всё осознавал. Мы вели перестрелку из окопа. Несмотря на то, что враги были как на ладони, их броня была намного крепче нашей; время от времени они умудрялись даже проникать прямо к нам в окоп. Я снова стрелял — это казалось довольно привычным (после симуляции), но страх смерти одолевал меня. Стоял жуткий грохот, и со всех сторон было слышно стрекотание импульсных винтовок; в игре всё было намного тише, здесь же — невыносимая какофония из огромного количества шума; и это невзирая на то, что капюшон имел свойство немного изолировать звуковые волны. Крики, кровь и песок сыплющийся повсюду. В какой-то момент я опять перестал понимать, что происходит, прямо как в драке с Говардом. Кто-то из наших людей умирал — это точно.