Пургаторий

Это было невероятно; однако я начал беспокоиться насчёт того, что нас за это могут посадить за решётку. Мы обменяли фишки на выигрыш, а затем тихонько вышли из здания; вроде всё спокойно.

— Это было охуенно! — закричал я. — Честно признаюсь, я до сих пор немного сомневался, что у тебя вообще есть сверхспособность. — Я посмотрел на Бильге; она была абсолютно невозмутима. — Сколько у тебя ушло попыток?

— Не знаю, двадцать с чем-то, — ответила Бильге.

Она посчитала деньги и выделила тысячу пятьсот долларов, а затем протянула их мне.

— Вот, возьми, — сказала она.

— В смысле? — удивился я. — Это ведь твои деньги.

— Бери, — настаивала она.

— Да зачем они мне?

— Я всё детство провела в богатой семье; конечно, будь ты моим братом, ты бы тоже провёл жизнь в богатой семье, но ты же не мой брат. Тебе, наверное, хочется познать жизнь богатея, ведь так?

Я молчал и был в недоумении; и всё же я протянул руку и взял деньги. Тем не менее, я чувствовал какую-то несправедливость; Бильге на меня подозрительно посмотрела, будто ожидая, что я что-то скажу.

— Спасибо?.. — неуверенно произнёс я.

— Келвин.

— Что?

Бильге была явно чем-то расстроена.

— Иди, пригласи Хэйли на свидание. Своди её в кино.

«Боже, она опять за это!».

— Сколько можно повторять — мне не нужна Хэйли, — ответил я.

— Всё равно, иди отсюда нахуй, — сказала Бильге. — Я пойду, сяду в интернет-кафе на весь день, с чипсами и колой. А ты мне не мешайся — хочу побыть в одиночестве; мне надо кое-что обдумать.

Я хотел сказать, что всё-таки тоже хочу в интернет-кафе с ней, но потом засомневался; кажется, я слишком навязываюсь. Почему я так к ней пристал? Она даже откупается от меня, лишь бы я к ней не лез; чувствую себя отвратительным человеком.

— Келвин, — обратилась Бильге.

— М?

— Похоже, нам просто не суждено быть вместе, — сказала она; в её голосе слышалась некая боль, будто она опять собиралась заплакать.

— «Не суждено быть вместе»? — переспросил я. — Ты вообще о чём?

— Я понимаю; ты думаешь, что я — прыщавая девственница, которая от отчаяния и одиночества пыталась соблазнить своего собственного брата. Да, это так.

— «Брата»? Ты о чём? Какой я тебе «брат»? — усмехнулся я; в ответ на это, Бильге резко помрачнела и злостно нахмурилась.

— Иди гуляй, пацан! — выпалила она. — Пошёл нахуй отсюда!

Меня это взбесило. Я хотел ей крикнуть «сама пошла нахуй» и кинуть ей в лицо деньги; однако, что бы я ни сделал — я всё равно буду выглядеть жалко. Поэтому я, обречённо, но твёрдо сказал:

— Хорошо. — Думаю, что это был единственный способ сохранить достоинство в этой ситуации.

— Вот и молодец, — сказала Бильге. — И не надейся, что я сегодня приду ночевать в наш номер; надо было вчера думать.

Она ушла, а я остался стоять один посреди улицы. «Вчера думать? О чём это она?». Я медленно двинулся в противоположную сторону.

Я пришёл обратно в отель, вернулся в «наш» номер и прилёг на кровать. Я был полностью подавлен и разбит. Что же я сделал неправильно? Вчера она была более лояльна ко мне. В чём причина её такого безразличия ко мне сегодня? Неужели она расстроилась из-за того, что я не переспал с ней? «Надо было вчера думать».

«Нет! Я это так не оставлю. Знаете что? Я действительно пойду и приглашу Хэйли на свидание. Плевать мне на Бильге». Я встал и вышел из номера в коридор. «Так, в каком номере живёт Хэйли? Вот чёрт! Не помню».

Я постучался в дверь к Говарду; он открыл дверь.

— Чего тебе? — спросил он.

— Слушай, Говард, неужели ты всё ещё зол на меня? — спрашиваю я у него.

Говард вздохнул:

— Нет, мне на тебя плевать.

— В каком номере твоя сестра?

— Ты, блядь, шутишь?!

— Нет, я серьёзно, — сказал я и, пытаясь сделать серьёзную рожу, пристально посмотрел в глаза Говарду.

Говард несколько секунд стоял, молча, глядя мне в глаза; выражение его лица было довольно неоднозначным.

— Третья дверь дальше по коридору. — Говард указал влево от своей двери.

— О, да? — удивился я. — Ты мне доверяешь?

— Да что ты моей сестре сделаешь?

— Много чего могу сделать с ней, — сказал я с ухмылкой.

Говард стоял в ахуе, но потом опомнился.

— Лучше не провоцируй меня, — сказал он. — Не хочу ничего знать.

Он закрыл дверь. Я был готов ко всему; хотя, с бессмертием, как у меня, любой бы стал храбрецом. Думаю, я бы всё равно её отыскал, если бы захотел — даже без его помощи.

Я подошёл к двери номера Хэйли; странно, но у меня сильно билось сердце — почему-то я волновался. Я постучался в дверь.

Дверь открылась, на пороге появилась Чандра; она стояла в пижаме, а за ней слышны звуки телевизора. Неужели она за весь день ни разу не вышла из номера?

— А, итальянский мальчик, — сказала она хладнокровным голосом.

— «Американец итальянского происхождения», — ответил я. — В досье было указано именно так.

— Я не читала досье. Тебе Хэйли нужна?

— Ага.

— Она ушла вниз — в бар, за напитками. Скоро придёт.

— Хорошо, — кивнул я.

Чандра закрыла дверь, а я подошёл к лифту в конце коридора; индикатор над лифтом показывал, что кто-то едет наверх (я находился на четвёртом этаже).