Пурпурная сеть

Поднявшись в квартиру, Элена первым делом взяла ящик с инструментами, который, как и некоторые другие вещи, Абель не забрал с собой. Она отвинчивала штатив камеры с трудом — скорее от горя, чем от неумения. Уже держа камеру в руках, она в последний раз посмотрела в объектив. Посреди площади стоял парень, как раз на том месте, откуда восемь лет назад увели ее сына. Сердце у нее бешено забилось, она навела резкость. Ей знаком этот коренастый мускулистый мальчишка!

Парень стоял неподвижно, как мим или потерявшийся ребенок. Элена глубоко вздохнула и закрыла глаза, уверенная, что это галлюцинация, которая сейчас исчезнет.

Но, когда она открыла глаза, парень по-прежнему стоял на том же месте. Это был Лукас — глядя на нее снизу, он махнул ей рукой точно так же, как махал в детстве, когда возвращался домой с отцом.

Элена бегом спустилась по лестнице. Когда она выскочила на площадь, видение не растаяло. Она подбежала к сыну и обняла его.

— Привет, мама, — сказал Лукас.

Часть пятая Безбрежность

Я уверена, что из каждой капли,

Из каждой упавшей капли,

Вырастут новые цветы[22].

Ему нравилась одна девушка. Когда он увидел ее в первый раз, она пряталась на конюшне между тюками соломы. Лукас продолжал мыть пол, как будто ничего не заметил, но теперь старался, чтобы вода не затекала в угол, где она сидела.

Пару дней спустя он застал ее на том же месте, но теперь она ела свои волосы. Несколько секунд он наблюдал за этим странным занятием: потеребив в руках прядь волос, она накручивала ее на палец, резко дергала, а потом засовывала волосы в рот и глотала.

— Меня угостишь? — спросил он.

Поняв, что ее застукали, девушка испугалась и угрюмо сжалась в углу. Вот, собственно, и все.

Ее звали Ауророй. Изредка Лукас виделся с ней, но общаться своим пленникам Димас не разрешал. Это было к лучшему, ведь девушка могла оказаться соперницей Лукаса в одной из будущих драк или участницей зрелища похуже.

Однажды он увидел ее голой, когда она терлась мочалкой, наклонившись над тазом с водой. Его пронзила странная, томительная боль. С тех пор он опускал голову, когда натыкался на нее в коридоре или в дверях ванной. Он решил, что Димас прав и лучше избегать близких отношений с людьми.

Лукас разозлился, когда Димас ни с того ни с сего заявил ему в столовой:

— Твоя мать под нас копает.

Мальчик не любил, когда упоминали его мать. Он научился жить без нее, он вырвал из души все чувства. Только так можно было выжить в этом аду.

— Мне сообщил один наш сотрудник; он только что вышел из тюрьмы.

Лукас смотрел на него и молчал. Он привык не задавать вопросов; Димас и так скажет то, что считает нужным.

— Мы запишем видео, на котором ты обратишься к матери: пусть знает, что ты с нами. Вряд ли она захочет идти до конца, если поймет, что таким образом расправится и с тобой.