Пурпурный. Как один человек изобрел цвет, изменивший мир

Студенты Королевского колледжа проводили большую часть исследовательской работы без карты или компаса, и некоторые за это поплатились. Чарльза Мэнсфилда, одного из самых предприимчивых учеников Гофмана, отговаривали проводить опасный эксперимент с большими объемами каменноугольной смолы в Королевском колледже, но он все же не отступился от своего проекта и провел опыт в здании рядом с железнодорожной станцией Кингс-Кросс. Во время подготовки огромного количество бензола для Всемирной выставки в 1855 году начался пожар, в котором погибли и он, и его ассистент.

Профессора Гофмана больше всего интересовал анилин. Он проводил много времени в немецкой лаборатории, изучая его возможности, и продолжил исследования на Оксфорд-стрит. Главное, что он смог заразить своим энтузиазмом и студентов.

«Как учитель он был очень интересным и доступно излагал материал, – объяснял лорд Плейфер в лекции в память о Гофмане в 1893 году после его смерти. – Он осторожно продвигал свои аргументы и, делая заключение, становился убедительнее и словно бы оказывал особое доверие каждому отдельному ученику».

Фредерик Абель, один из изобретателей кордита[16], однажды задал себе вопрос: «Кто бы отказался работать, даже как раб, на Гофмана?» Прежде чем разобраться с взрывчатыми веществами, Абель провел анализ минеральных вод Челтенхема и исследовал воздействие различных веществ на анилин (одним из которых являлся ядовитый циан, наносящий безвозвратный урон глазам). Другой его ученик определил состав воздуха на горе Монблан.

Для химика, как ни странно, Гофман был достаточно неуклюжим человеком. Однажды он рассказал Абелю, что в молодости чуть ли не постоянно «бил» пробирки. «В работе с Гофманом скрывалось неописуемое очарование, – вспоминал Абель, – было приятно видеть его радость из-за достигнутых результатов или трогательное секундное уныние, когда за попыткой добиться результата, на который указывала теория, следовал провал. “Еще одна мечта пропала”, – говорил он жалобно, глубоко вздыхая».

Оказалось, что одним из главных талантов Гофмана был выбор правильного студента для определенной работы, а также нахождение огромного разнообразия тем для исследования. За первые пять лет он взялся за тридцать шесть различных проектов. Королева и принц-консорт часто посещали его лаборатории, и ученый несколько раз читал лекции в Виндзорском замке. В 1865 году в Королевском институте Гофман порадовал принца Альберта и других выдающихся деятелей демонстрацией с мячиками от крокета и стержнями. Возможно, королевской семье и нравились его странные буквальные английские переводы немецких идиом, но они точно интересовались работой студентов с почвой и растениями, в действительности им нравилось все, что могло иметь практическое применение.

Уильям Генри Перкин и его жена Джемима Харриетт в 1860 (Science Museum/ Science & Society Picture Library)

Уильям Перкин отметил, как его ментор ходил по лабораториям несколько раз в день и беседовал со студентами, словно любая работа была феноменально важна. Иногда она действительно имела значение, но чаще всего была обыденной и обреченной на провал. И почти постоянно казалось, что Гофман уже делал все это раньше. «Хорошо помню тот день, – говорил Перкин, – когда работа шла удовлетворительно и мы получили несколько новых продуктов. Гофман подошел и начал изучать продукт нитрирования фенола, который получил один из студентов с помощью паровой дистилляции. Поместив немного вещества в склянку, он обработал его едкой щелочью и сразу же получил красивую красную соль. Подняв на нас взгляд в своем характерном и полном энтузиазма стиле, он сразу воскликнул: „Джентльмены, в воздухе парят новые идеи!“[17]

Другой обход лаборатории был менее плодотворным. Однажды Гофман держал в руке стеклянную бутылочку с небольшим количеством воды и попросил студента налить в нее серную кислоту. От жара стекло лопнуло, и кислота вылилась на пол и брызнула в глаза профессора. «Гофмана отправили домой в кэбе[18], – вспоминал Перкин, – и ему пришлось несколько недель лежать в кровати в темной комнате». Несмотря на эти трудности, он так переживал из-за своей работы, что студентов попросили навещать его в мрачной спальне, чтобы сообщать о своих успехах и получать новые указания.