Пурпурный. Как один человек изобрел цвет, изменивший мир

Пятидесятипятилетний Шоу родом из Уигана в Ланкашире и проработал в ICI тридцать лет, покинув компанию вскоре после того, как ICI (Zeneca) продала отдел по окрашиванию текстиля BASF летом 1996 года. «Продажа предприятия немцам показала, какой индустрией она стала, – говорит он, – отчаянно конкурентной». Согласно требованиям рынка, краска с фабрики теперь должна поступать в гранулированной форме, как растворимый кофе. Легче отмерить, легче растворить.

Первые проблемы возникли в Индии, потом Японии, Тайване и Китае и были связаны с дешевым импортом, ставшего результатом сочетания плохо оплачиваемого труда, пиратских технологий и иногда настоящих инноваций. Почти все основные европейские компании установили партнерство с Индией и Дальним Востоком, но вскоре узнали, что они копируют их методики. Шоу держит цифры в голове, но ему трудно в них поверить: в Индии находится более 600 предприятий по производству реактивных красителей, «по одному на каждой железнодорожной станции». В 1993 году китайцы экспортировали примерно 54 000 тонны краски, но к концу 1988-го цифра достигла почти 60 000 тонн. В 1989 году мировая цена на синтетический индиго составляла 22–24 доллара за килограмм, но теперь он поступает из Китая по 6 долларов. А еще существует строгий контроль за состоянием окружающей среды, затраты на эксперименты, жесткие правила заботы о здоровье, из-за которых цена одобрения каждого нового красителя составляет от 100 000 до 250 000 фунтов, возможно, в эту сумму не входят 200 000, уже потраченные на разработку молекулы.

На этом фоне недавнее слияние Yorkshire Chemicals кажется скорее попыткой выжить, чем триумфом расширения. Шоу размышляет над тем, что произошло в Элсмир-порте. Сначала это был немецкий завод, который после войны стал британским. Предприятие познало расцвет в 1960-х и 1970-х годах, удовлетворяя спрос на синие джинсы. В 1990-х оно снова вернулось к немцам и навсегда закрылось в июле 1999 года.

«Те же горшки и кастрюли, в которых производят краски, создают и лекарства, – утверждает Шоу. – Если вы находили новый химикат, который решает основные проблемы здоровья, то фармацевтическая индустрия покрывала все расходы и вы могли получить большую прибыль. Так и было в красильной промышленности – открытие нового красителя приводило к получению дохода, который возмещал затраты на изобретение и выведение ее на рынок. К сожалению, все уже не так».

В Гринфорде на Олдфилд-лейн, в доме 425, меню паба «Черная лошадь» хранит местную историю. Заведение выходит на Рукав Паддингтон канала Гранд-Юнион, открытого в 1797 году, чтобы соединить доки Лаймхаус с Бирмингемом. «Было принято разумное решение расположить постоялые дворы через каждые два часа пути, чтобы работники барж и лошади могли отдохнуть».

Канал теперь весь забит плавучими домами и ленивыми туристами. Он грязный из-за отходов, уже далеко не винного цвета.

В пабе не осталось воспоминаний о Перкине, никаких фотографий цвета сепии или образцов шелка, а его фабрика по производству краски, находившаяся напротив, давно исчезла. Заведение теперь популярно среди сотрудников новых предприятий, построенных на земле химика, – здесь находится раздаточный распределительный пункт Hovis для British Bakeries и компания Glaxo Wellcome.

Glaxo гордится тем, что у нее есть блузка девятнадцатого века, красители для которой были созданы в Гринфорд-Грин. Компания хвасталась ею на празднованиях столетия, и редактор корпоративного журнала провел пространственные и научные связи между настоящим и прошлым. Что-то из этого было простым поверхностным маркетингом: Перкин занялся заводом в 1857 году, как раз когда Джозеф Нэйтан основал предприятие в Веллингтоне, Новая Зеландия. Позже его фирма стала называться Glaxo Laboratories. Перкин использовал отходы каменноугольной смолы, чтобы найти краску, а Glaxo – отходы от сизаля[81], чтобы синтезировать кортизон. Перкин начал изучать химию, наблюдая за формированием «красивых кристаллов». И разве некоторые красивые красные кристаллы рубина, выделенные фармацевтическим гигантом много лет спустя, не привели к открытию витамина B₁₂?

В 1956 году Glaxo утверждала, что «владеет и ежедневно ступает по земле, которой когда-то пользовался и по которой ходил Перкин». Менеджеры обедали в «Коттедже», доме его племянника Альфреда, месте, где ученый принимал иностранных гостей, приезжавших купить его краски. «Будучи трезвенником, Перкин не угощал гостей в таверне, хотя “Черная лошадь” находилась поблизости…»